Железный Бык

[Ataash Qunari!]

+1, 18+, slash, NSFW!

Обзорам

[J]Ataash Qunari![/J] <a href="http://ataash-qunari.diary.ru/p199634117.htm">находит</a> два слэшных арта с Быком

@темы: Слэш, Арт, PG, NC, Dragon Age, Железный Бык

---

Новости, а так же подборка артов с тумблера

[Voltario]

Напомню тем, кто уже в курсе и расскажу тем, кто даже ничего не знал.
Сегодня в 23.00 начнется он-лайн трансляция пресс-конференции ЕА на ежегодной игровой выставке Е3 в Лос-Анджелесе, где будет предоставлена новая информация, касающаяся DA:I! Не пропустите! Ждать здесь: www.ea.com/e3

И помните, что кунари много не бывает!

@темы: Новости, Слэш, Арт, Джен

---

Фик. Стэн/м!Табрис, R/NC-17

[Саша Шелки]

Название: Корабль на Сегерон
Автор:  Аранжерта
Размещение: Только с разрешения автора
Фандом: Dragon Age: Origins
Тип: слэш
Пейринг: Стэн/м!Табрис
Рейтинг: R/NC-17
Размер: мини
Статус: завершен
Жанр: романс
Права: Автор использует чужих персонажей для своего развлечения и не извлекает никакой коммерческой выгоды.
Саммари: Кунари из Бересаада, с детства предназначенный стать воином, и эльф из денеримского гетто, волей случая ставший одним из последних Серых Стражей Ферелдена — разве может у них найтись что-то общее? Но пути, ведущие нас, неисповедимы, и перед лицом великой опасности эти двое становятся больше, чем просто друзьями...

Читать на КФ


1.

Тусклые отблески свечей отражаются от смуглой кожи Стэна, словно пляшут по ней. Дарриан ведет тонкими, хоть и загрубевшими от оружия пальцами по мускулистой груди; пытается их поймать – потом отвлекается и просто ласкает гладкую темную кожу.

Стэн лежит, заложив руку за голову, и наблюдает за ним с любопытством.

– Что ты делаешь? – не выдерживает он, приподняв голову.

Дарриан мягко давит ему на грудь, заставляя откинуться обратно, и забирается на него сверху, обхватывает коленями его бедра, прижимается так плотно, как только может:

– Я стараюсь тебя запомнить, – отзывается эльф.

Он обхватывает ладонями хмурое, словно вытесанное из грубого камня лицо и прижимается к твердым губам, целует нежно и чувственно – Стэн приоткрывает рот, позволяя, – а потом отстраняется и долго вглядывается кунари в глаза, перебирая пальцами заплетенные в косички волосы.

– А ты волосы расплетаешь? – вдруг интересуется Табрис.
– Изредка, – неохотно откликается Стэн.
– Жаль, что я этого никогда не видел, – Дарриан улыбается, представляя грозного кунари с расплетенными волосами.

Они, похоже, очень длинные, а из-за косичек – наверняка волнистые.

– А другие кунари заплетают волосы?
– Некоторые, – Стэн, несмотря ни на что, все так же любит отвечать одним словом.

Дарриан тихо смеется и укладывается головой ему на грудь, прижимаясь острым ухом, слушая размеренное сердцебиение.

– Ты всегда так отвечаешь.
– Да, – исчерпывающе соглашается Стэн.

Дарриан чувствует, как рука кунари скользит по его спине – и довольно жмурится.

Где-то за пределами этой каюты размеренно бьются об борт корабля волны Недремлющего моря.

2.
Лелиана уснула прямо у костра, не уходя в палатку: до последнего момента она что-то тихо и вдохновенно рассказывала внимательно слушавшему Алистеру, пока сон не победил ее, и теперь бывшая послушница свернулась калачиком на одеяле у костра, подпихнув под голову дорожную сумку.

Дарриан взглянул в ее безмятежное лицо и в который раз задумался: как такой чистой и невинной девушке удается так спокойно спать после дней и недель, представлявших собой лишь череду убийств и схваток? Покачав головой, эльф набросил на нее свое одеяло. Все равно ближайшие несколько часов спать он лечь никак не мог.

Глядя на Лелиану, Табрис вдруг вспомнил о Шианни. Сестренка была куда острее на язык, чем бывшая орлесианка, но все же чем-то была похожа на нее. Чем-то кроме цвета волос.

Спиной почувствовав быстрый неодобрительный взгляд, Дарриан вздохнул и отошел от спящей девушки, пересек поляну, на которой они остановились на ночлег.

– Все в порядке, Стэн?

Кунари остановился, внимательно глядя на юнца, которому предстояло спасти весь мир, и неопределенно хмыкнул.

– Она тебя отвлекает.
– Это не то, что ты думаешь, – невольно смутился Дарриан. – Я просто… я задумался.
– Об Архидемоне? – скептично уточнил Стэн.

Табрис не мог читать по его лицу, но просто кожей чувствовал пренебрежение. Иногда он сам удивлялся, почему Стэн вообще следует за ним и слушается его, – его, который стал Серым Стражем так недавно, который почти ничего не знал ни о Море, ни о том, как им победить его. То, что им удалось расчистить захваченный демонами Круг, а Ирвинг в благодарность согласился помогать им, соответствовало их с Алистером плану – но в глубине души Дарриан считал, что это везение, а не какие-то его достижения.

– О твоем мече, – пояснил эльф. – Тот мародер сказал, этот Фарин сейчас в Морозных горах… Нам в любом случае нужно побывать там. Нужно будет поискать его.

Стэн неопределенно пожал плечами:

– Значит, мы направляемся в Морозные горы?
– Да, нам ведь нужно потребовать помощи от Орзаммара, – Дарриан задумчиво потер затылок. – Никогда не думал, что отправлюсь в гномье королевство.
– Пути, которыми мы следуем, непредсказуемы, – откликнулся кунари и огляделся вокруг, чутко следя, чтобы никто не подобрался к лагерю.

Дарриан вздохнул, порылся в поясной сумке и протянул Стэну небольшой, чуть промокший некогда портрет статного мужчины в мехах, чью голову венчала тяжелая корона.

– Смотри. Я не знаю, чья это работа, но… Мне показалось, тебе интересно было рассматривать картины.

Стэн удивленно взглянул на протянутый ему подарок:

– Это мне?
– Да, – Дарриан едва заметно улыбнулся, скрывая неловкость. – Подумал – вдруг тебе понравится.
– Хм… Спасибо, – Стэн коротко кивнул, взял рамку с портретом, рассматривая аккуратные мазки, тонкую игру с цветами. – Мне нравится.

Табрис улыбнулся смелее, глядя в ставшие чуть более теплыми суровые глаза, и кивнул.

– Я рад. А у кунари есть художники? – полюбопытствовал он, переминаясь неловко с ноги на ногу.
– Есть, – сдержанно отозвался Стэн. – Те, кто предназначен быть художником.
– Интересно было бы увидеть кунарийские картины, – заметил Дарриан.

Стэн смерил эльфа нечитаемым взглядом.

– Наверное, – в конце концов сказал он, а затем убрал подаренный портрет в свою сумку. – Лучше вернуться к вахте.

Дарриан отправился обходить другую часть поляны, внимательно вглядываясь в темноту леса и периодически бросая взгляды на Стэна.

«Кто бы мог подумать, что он увлекается живописью?», – подумалось эльфу, а потом он вспомнил, как чуть потеплели глаза кунари, и ощутил, как теплеет в груди.

Он понятия не имел, в чем дело, – но расположение Стэна ему хотелось завоевать даже больше, чем уважение других своих спутников. Почему-то снова очень живо представился озорной взгляд Шианни, в сознании прозвучал ее голос: «Братец, да ты, часом, не влюбился ли?».

«Влюбиться в кунари? Ну да, – фыркнул про себя Дарриан, – конечно. Какой бред».


3.

Чем ближе к горизонту клонилось солнце, тем явственнее ощущалась нервозность ополчения в деревне Редклифф. Мердок то и дело взволнованно смотрел в сторону замка, где-то в церкви тихо плакал испуганный ребенок, а ополченцы, сжимая в руках оружие, нервно шутили и тут же смеялись – отрывистым, неестественным смехом. Помощники Двина несли какую-то чепуху, гном ворчал, недовольно косясь на снующего от церкви к мельнице Серого Стража и его спутников – видимо, никак не мог смириться с потерей отличного кунарийского меча.

За полчаса до заката Дарриан раздал друзьям последние указания: Огрен и Винн отправятся в церковь и будут на всякий случай охранять собравшихся там, Зевран и Лелиана займут выгодные для стрельбы позиции, а Стэн, Алистер и Морриган отправятся с ним, как и верный мабари, ждать наступления вместе с сером Пертом. Так они и поступили, пожелав друг другу напоследок удачи – и в глубине души Дарриан искренне взмолился Создателю, чтобы защитил их всех этой ночью.

Он чертовски ненавидел противников, которых приходилось убивать во второй раз.

В ожидании ночи они расположились на пригорке неподалеку от мельницы: уселись прямо на траве, проверяя оружие и собираясь с духом. Бережно достав завернутый в белое полотно меч, Дарриан протянул его Стэну:

– Это, кажется, принадлежит тебе.

Стэн схватился за меч чуть поспешно, сжал до боли знакомую рукоять, провел пальцем по отполированному лезвию и тихо, почти счастливо вздохнул.

– Нужно быть, по меньшей мере, ашкаари, чтобы найти один-единственный меч в расколотой войнами стране, – пораженно выговорил воин, глядя на меч с трепетом, как будто относился к нему, как к живому существу.

Дарриан улыбнулся, отметив про себя, что это, пожалуй, очень трогательное воссоединение:

– Я рад, что смог помочь тебе. С этим тебе будет легче биться сегодня ночью, верно?

Стэн вытащил Юсарис из ножен, отложил его в сторону и, проведя еще раз рукой по острому клинку Асала, убрал в ножны уже его. Что-то в его взгляде позволяло прочесть, что им владело чувство, схожее с возвращением домой.

Впрочем, вспомнил Дарриан, это было взаимосвязано.

– Да. Спасибо тебе… кадан, – Стэн взглянул на него, и во взгляде было уважение.

Табрис ощутил, как тепло в груди нарастает, становясь почти обжигающим.

– У кунари… очень интересные понятия о воинской чести. Значит, теперь ты сможешь вернуться домой? –

Дарриан постарался не обращать внимания на то, как кольнуло при этих словах сердце. – В Сегерон?

– Да, – Стэн улыбнулся, глядя на Табриса так, как еще никогда не смотрел: с уважением и теплом.

«Кадан», – повторил про себя Дарриан и чуть улыбнулся. Какое красивое слово.

– Но сначала мы победим Мор, – прибавил кунари, глядя на Табриса. – Теперь мы просто обязаны это сделать.

Дарриан собирался что-то ответить, но увидел бегущего к ним от рыцарей Алистера и взволнованно вскочил на ноги. Алистер махал рукой и кричал что-то, и когда он подбежал ближе, Морриган поднялась с земли так же быстро, как и они со Стэном.

Алистер кричал:
– Они наступают!

Стэн выхватил из ножен меч, крепко сжав его в привыкших к тяжелому оружию руках, и бросил на командира один-единственный ободряющий взгляд.

– К утру с ними будет покончено, кадан, – пообещал воин. – Уж мы постараемся.

Дарриан вслушался в низкий уверенный голос и ощутил, как уходит одолевавшее его волнение; кунари нашел нужные слова, чтобы заставить его поверить в успех и сосредоточиться. Эльф прикрыл на миг глаза, а затем вложил стрелу на тетиву, натянул и отправил точным движением прямо в шею одного из ходячих мертвецов.

– За Редклифф! – громогласно крикнул сер Перт, бросаясь вперед с мечом наперевес.

Дарриан пустил еще одну стрелу, забросил лук за плечо и, выхватив кинжалы, побежал навстречу врагам вместе с друзьями.

Они должны были выиграть эту битву. Они должны были победить.

4.

Когда с Коннором и демоном, захватившим его разум, было покончено, Дарриан поспешил тем же вечером покинуть Редклифф. Банн Теган предлагал им ночевать в замке, но видеть отчаянный, ненавидящий взгляд эрлессы, чье сердце было разбито, не хотелось ни Дарриану, ни Алистеру, ни, признаться, всем остальным.

– Это было необходимо сделать, – отсутствующим голосом произнес Дарриан. На возмущенного Алистера он не смотрел. – Дорога в Круг заняла бы слишком много времени. Демон мог уничтожить всю деревню и, вдобавок, Изольду и Тегана.
– Это было…
– Ужасно, знаю, – перебил Дарриан и, покачав головой, резко поднялся. – Нам лучше поговорить об этом позже, Алистер. У нас у всех был тяжелый день.

Он отвернулся, подхватил дорожную сумку, а затем отошел подальше от костра и уселся на поваленное дерево чуть в отдалении от остальных.

От всех, кроме как всегда беззвучно подошедшего к нему Стэна.

– То, что ты сделал в замке… – начал кунари, и Дарриан болезненно поморщился, ожидая новой порции упреков. Но Стэн удивил его, продолжив: – Это было правильно.
– Я убил ребенка, – глухо возразил эльф.

Умоляющее лицо Изольды и испуганное – Коннора… Он закрывал глаза и видел их. Слышал ее рыдания и его крик. И все равно ничего не мог поделать.

– Ты убил демона, – покачал головой Стэн и опустился на бревно рядом.

Он был намного выше Табриса, и сидеть ему было неудобно. Он неуклюже оперся локтями о колени и хмыкнул.

– Ты спас остальных. Это… благородно. Кажется, так у вас говорят?
– Не знаю, – честно ответил Дарриан. – Я не уверен, что это был благородный поступок.
– В таком случае, у вас странные понятия о благородстве, – заметил Стэн.

Табрис прерывисто вздохнул, подобрав с земли сухую ветку и чертя ей на земле ничего не значащие символы. Он не знал, что отвечать, кроме как:

– Спасибо. За поддержку.

Стэн улыбнулся уголками губ, с интересом взглянул на эльфа:

– Куда мы направимся теперь?
– В лес Бресилиан, – после минутного раздумья отозвался Дарриан. – Нам нужно в Денерим, чтобы отыскать этого брата Дженитиви, но мы пойдем мимо Бресилиана и займемся долийцами. Знаешь, – усмехнулся он, – до того, как все это со мной случилось, я собирался сбежать к долийцам.
– Да? – кунари обозначил вопрос интонацией, но само желание поддержать разговор уже значило для Табриса много.
– Ага. У нас в эльфинаже был один торговец. Когда-то его спасли от нападения долийцы, – ну, во всяком случае, так он всем рассказывал. Я всегда, с детства… Хотел большего, чем эльфинаж. Уйти к долийцам, или стать героем… – Дарриан издал смешок, покачав головой. – И вот оно, того и гляди, сбудется: нас из всего ордена осталось только двое.
– Значит, тебе было это предназначено, – рассудительно проговорил Стэн. – Одна жизнь – один долг. Значит, твой долг в том, чтобы быть Серым Стражем. Тебе никогда не говорили этого?
– Мне говорили, что мой долг – не соваться в неприятности, не лезть на рожон, жениться на нелюбимой женщине и мирно жить с ней в эльфинаже, – пожал плечами Табрис и взглянул на Стэна, заинтересовавшись: – А у тебя есть жена?
– Что такое «жена»? – уточнил Стэн, и в голосе его мелькнуло недовольство – как всегда, когда Табрис говорил что-то, чего он не знал.

Дарриан замялся, пытаясь придумать внятное объяснение.

– Ну, это женщина, с которой ты живешь вместе, спишь с ней, она рожает от тебя детей и ведет хозяйство вместе с тобой. Вы вместе зарабатываете на жизнь, воспитываете детей. Если повезет, то вы еще и любите друг друга.
– Любим? – кунари нахмурился. – Как это?

Дарриан пораженно взглянул на собеседника:

– То есть «как это»? Любите, и все. Это когда ты… очень ценишь и уважаешь кого-то, дорожишь им, хочешь его защищать, хочешь провести рядом с ним всю жизнь.
– Тогда чем это отличается от дружбы?
– Ну… Это кто-то больше, чем просто друг.
– Как кто-то может быть важнее, чем друг, кадан? – возмутился Стэн. – Это же высшая степень доверия.
– Ну… – Дарриан смутился, почему-то вспомнив, что Стэн и его называет «кадан». – Обычно с тем, кого любят, хотят создать семью. Завести детей, например.
– То есть для вас любовь – это женщина-кадан? – уточнил кунари, непонимающе глядя на Дарриана.
– Да нет, это необязательно женщина! Это может быть и мужчина. Реже, но может, – Дарриан с трудом не покраснел.
– Но от мужчины не может быть детей. У мужчины, – возразил Стэн и раздраженно уставился на Табриса. – Хватит меня дурачить!
– Я не дурачу, Стэн, правда, – повинился Дарриан и глубоко вздохнул. – Дети – необязательное условие. Просто… Вот есть ты, а есть кто-то, с кем ты готов быть близок до конца жизни, с кем ты хочешь делить радости и горести, защищать его, доверять ему. Заниматься с ним или с ней любовью.
– Это когда в постели? – задумчиво уточнил Стэн.
– Да, – кивнул Дарриан. – Вот как-то так. Тогда это любовь. Разве кунари женятся не по любви?
– Конечно, нет, – покачал головой Стэн. – Когда Тамассран считают, что нам необходимо оставить потомство, они выбирают нам пару. Женщина рожает ребенка, которого потом воспитывают Тамассран. Это просто долг.
– Значит, у вас нет браков по любви?
– Мы не женимся, тем более на каданах, – серьезно ответил Стэн. – Тамассран выбирают, кому и с кем нужно зачать потомство.

Дарриан хотел было ужаснуться, но потом задумался о чем-то и умолк на несколько минут, а потом вздохнул.

– Знаешь, а может, это не так уж чуждо и для нас. Мой отец и наш староста выбрали для меня невесту, которая должна была потом родить от меня детей. Я ее даже не видел до свадьбы.
– Значит, у тебя есть жена? – заинтересовался в свою очередь Стэн.
– Нет, – Дарриан покачал головой, – нет жены. Свадьба не состоялась, меня забрали в Серые Стражи.
– Вот как, –Стэн кивнул. – Значит, твой путь был не в оставлении потомства.
– Что-что, а уж это я всегда знал, – слабо улыбнулся Дарриан.
– Почему? У вас ведь нет Тамассран. Значит, тебе не говорили, что ты должен быть Серым Стражем, а не ремесленником, который оставит потомство.
– Я просто… – эльф неловко пожал плечами. – Я просто никогда не видел себя рядом с женщиной.
– Вот как, – снова повторил Стэн.

Дарриан тяжело вздохнул, глядя на него:

– Неужели ты никогда не влюблялся?
– У нас нет такого понятия, – напомнил воин. – А то, что ты описал, похоже на наше «кадан». У меня был кадан. Он погиб там, от порождений тьмы.
– Я сочувствую, Стэн, – искренне произнес Дарриан и неосознанно коснулся рукой его руки. – А вы с ним, ну… вы занимались любовью?
– С чего бы это? – нахмурился Стэн.
– Ну, если кадан для тебя то же, что возлюбленный – для нас…
– Но любовные игры нужны для продолжения рода, – возразил Стэн. – И только для этого.
– А как же выражение… чувств?
– Через постель? – поразился Стэн. – Как это помогает выразить чувства?
– Не знаю, этого просто… хочется. Хочется целовать, обнимать… ну, и все такое прочее, – смутился Дарриан.

Зевран был бы им недоволен. Признаться, Дарриан как-то раз даже отвел его в сторонку, чтобы порасспрашивать о всяких антиванских методах соблазнения, и эльф ему охотно рассказал многое – вот только от постоянных предложения показать это на деле Табрис чуть не провалился сквозь землю от стыда. Наемник тогда посмеялся над ним и посоветовал меньше смущаться от разговоров о сексе.
Что-то у Дарриана это совершенно, забери его Создатель, не получалось.

– У нас так не делают, – пожал плечами Стэн. – Это бессмысленно.
– Вот как, – в свою очередь сказал Дарриан. Воцарилась неловкая тишина.

Он бы, может, порасспрашивал бы Стэна еще – но боялся окончательно потерять лицо и тем самым утратить уважение кунари.

– Ладно, наверное, пора готовиться ко сну, – Дарриан кашлянул и поднялся с бревна. – Я рад, что ты со мной, Стэн, – выпалил он напоследок, а затем быстрым шагом ретировался к костру.

Готовиться ко сну, в котором наверняка увидит Стэна.
Готовиться ко сну вместо того, чтобы попытаться ему намекнуть…
Да, Зевран был бы им очень, очень недоволен.

5.

Битва с высшим драконом возле разрушенного храма не прошла бесследно. Пока Винн колдовала в лагере над Лелианой и Алистером, Дарриан, изготовив под чутким руководствам Морриган целительные снадобья, делал Стэну целебные припарки.

– Стэн, насчет того, что ты сказал в деревне…
– Я высказал свое мнение, – сдержанно отозвался Стэн, чуть поморщившись, когда Дарриан приложил припарку. – Ты командир. Я иду за тобой.
– Я понимаю, почему ты так сказал, – покачал головой Табрис. – Но без эрла Эамона нам было бы слишком трудно. Мы вернемся в Редклифф, он исцелится и тогда мы займемся вплотную Логэйном и Архидемоном, обещаю тебе.
– Ты веришь, что эта кучка пепла действительно его исцелит? – Стэн хмыкнул, внимательно глядя на Дарриана.

Тот отвел заплетенную в косичку прядь волос за ухо:

– Знаешь, в эльфинаже все эльфы верят в Андрасте. Или делают вид, что верят. Я не знаю, по его ли воле прах исцеляет, или это древнее колдовство – но что-то в нем такое есть, и я только надеюсь, что это поможет эрлу.
– Значит, ты веришь в Андрасте? – уточнил Стэн.
– Не то чтобы. Я верю, что она существовала. Но была ли она невестой Создателя… И кто такой Создатель… Трудно поверить во всемогущего бога и его всепрощающую пророчицу, когда их последователи так обращаются с тобой. Я верю, что она была, но я ей не поклоняюсь, если честно. А во что веришь ты? В Кун есть какие-то… боги? Или вы и верите в Кун?
– В Кун не верят, – поправил Стэн, – его понимают. Понимать путь Кун – значит, достигнуть мудрости. Познать свою природу и природу мира – значит, быть счастливым. Отказ от личности порождает страдания.
– Я думал, Кун – это религия, – растерянно произнес Табрис.
– Религия – ложь. Есть знания, есть истина, есть долг и порядок, – безапелляционно заявил Стэн. – Ашкаари Кослун был философом, а не пророком какого-нибудь бога.
– Может, поэтому кунари дальше всех продвинулись в науке… – Дарриан задумчиво взглянул на спутника.
Стэн кивнул и прижал бинт к боку, пока Дарриан перевязывал рану на его бедре.
– Может. И еще потому, что мы не полагаемся на магов и не доверяем им.
– Ты поэтому не позволил Винн тебя лечить? – рассмеялся Табрис, завязав концы бинта на ноге кунари, и машинально скользнул изящной ладонью по его ноге.
– Нет, – помотал головой Стэн и умолк.
– Значит, хотел, чтобы я за тобой обнаженным поухаживал? – слова сорвались с языка прежде, чем Дарриан успел их осмыслить; звучали игриво и недвусмысленно.

Стэн приподнял бровь: такие намеки он привык слышать от несносной ведьмы, но не от их командира. Дарриан неловко поднялся на ноги, отряхнувшись от сухой травы, прилипшей к штанам.

– Забудь, я просто… Я… Пойду, посмотрю, как дела у Винн.
– Я понял, – негромко произнес Стэн, а потом прищурился, глядя на уходящего Дарриана.

Только много позже, на полдороги к захваченному порождениями тьмы Денериму он покажет, что не забыл этого разговора. Не забыл ничего из сказанного ему Табрисом ни сейчас, ни ранее.

Когда подойдет, как всегда бесшумно, к Дарриану, чистящему кинжалы рядом со спящими спутниками, дождется, чтобы эльф поднялся ему навстречу, всмотрится ему в глаза и вдруг обнимет – неловко и неумело, боясь раздавить хрупкого эльфа в могучих объятиях.

И тихо спросит на ухо:

– Значит, без этого у вас нельзя?

6.

…Волны бьются об борт корабля, убаюкивая пассажиров размеренным шумом. Дарриан водит ладонями по мускулистому телу Стэна, глядя ему в глаза.

– А ты уверен, что твои сородичи нормально воспримут рядом с тобой эльфа?
– Не все кунари выглядят, как я, – говорит Стэн, наблюдая за Табрисом расслабленно, почти лениво. – Среди нас есть и эльфы. И люди. Кунари – не раса.

Дарриан садится поудобнее, растирает руки, словно согревает их, и снова продолжает водить пальцами по коже Стэна. Воин не сдерживает смешка:

– И все-таки, что ты делаешь, кадан?

Табрис хитро улыбается, глядя на него:

– Выведал у Зеврана пару секретов. Перевернись на живот? – просит он, приподнимаясь, чтобы кунари мог выполнить его просьбу.
– Чему это ты научился у наемника? – ворчит Стэн, но на живот все же переворачивается.

Табрис вспоминает все уроки Зеврана, ради которых все же пришлось разрешить сделать массаж ему (а потом отбиваться от предложений продолжить к обоюдному удовольствию), и начинает массировать его широкую спину, расслабляя, нежа, передавая прикосновениями все то, что не нуждалось в произнесении вслух, но было между ними.

Стэн сперва напряжен, но затем расслабляется, даже закрывает глаза. Его дыхание выравнивается, и Дарриан ухмыляется про себя: это ненадолго. Если, конечно, он все сделает правильно.

Он вспоминает, каким осторожным и бережным был с ним Стэн тогда, перед Денеримом, и понимает, что готов сделать все, что потребуется.

Он вспоминает советы Зеврана и свой опыт со Стэном, чтобы найти нужные точки, чтобы заставить не только расслабиться, но и захотеть. Стэн сперва не реагирует, а потом делает глубокий прерывистый вздох, и Дарриан чувствует, как его сердце забилось чаще.

– Перевернись обратно, – просит Табрис и помогает Стэну, снова седлает его бедра и чувствует, что кунари возбужден.

Улыбаясь, Дарриан наклоняется и снова целует его, на этот раз Стэн отвечает: жадно и даже нетерпеливо. «А ты вошел во вкус», – с нежностью и радостью думает эльф, но не собирается прерывать поцелуя, чтобы сказать это вслух.

Вместо этого он вслепую находит шнуровку штанов на кунари, распутывает узлы, чтобы высвободить крупный член из-под ткани, и обхватывает его горячей рукой. Стэн судорожно вздыхает ему в губы и прикрывает глаза в предвкушении. Дарриан с трудом отстраняется, чтобы скинуть с себя рубашку, и сползает ниже на его ноги, чтобы в следующий момент наклониться и вобрать в рот горячую возбужденную плоть.

Дарриан чувствует языком солоноватый привкус, когда прячет зубы за влажными губами и вбирает глубже, когда ласкает его языком так, как только может придумать.

Он делает все, чтобы Стэну понравилось, и судя по дыханию последнего, он делает все правильно.

Стэн опирается на локти, потом садится на узкой койке, глядя на Табриса потемневшим, мутным взглядом, и кладет большую ладонь на его затылок, перебирая шелковистые волосы.

Дарриан поднимает на него взгляд, полный чувств и наслаждения, и лишь заглатывает глубже, – настолько, насколько может.

Он хочет сделать как можно больше до того, как Стэн захочет пойти дальше. И он скользит губами по чувствительной твердой плоти, ласкает крупную головку легкими движениями языка, а выпуская изо рта, спускается ниже и осторожно целует и вылизывает бархатистую кожу, заставляя Стэна хрипло, едва слышно зарычать.

Когда Дарриан слышит этот звук, у него словно сворачивается внизу живота тугая пружина; он хочет Стэна так, что не хочет больше терпеть. Он поднимается на койке, и они, торопливо, путаясь в застежках, в четыре руки стягивают с него слишком сейчас тесные штаны. Стэн переворачивается с ним на койке, укладывая на спину, и нависает над ним на руках, в нем есть что-то хищное, почти пугающее, но Дарриан знает, что Стэн не сделает ему больно.

– Не бойся, Стэн, – ободряюще шепчет он; раздвигает перед ним ноги, приглашая, а рукой перехватывает его запястье, чтобы вобрать в рот его пальцы. – Все будет хорошо.

– Я не боюсь, – хрипло откликается кунари, и в его глазах действительно нет страха – в них есть желание, такое же сильное, как у Табриса.

Если еще несколько часов назад Герой Ферелдена думал, что на Сегероне Стэн снова откажется от плотских развлечений, сейчас он точно уверен: они оба уже не смогут. Это сильнее их.

Как и полагается любви.

Дарриан прогибается в спине, глядя Стэну в глаза, и обвивает его мощную шею руками; Дарриан стонет, когда чувствует, как любовник заполняет его изнутри; Дарриан кусает губы, чтобы их не услышали другие пассажиры.

Стэн двигается в нем размеренно и глубоко, дышит тяжело и часто, и один его взгляд, полный обладания и доверия, заставляет Дарриана вскидывать бедра ему навстречу, обнимать ногами и льнуть к нему всем телом.

Он притягивает кунари к себе и целует, чтобы только не застонать в полный голос, когда чувствует, как нарастает, скручивается в тугой клубок удовольствие, ощущаемое ими обоими.

Стэн целует его – Дарриан стонет ему в рот, задыхается и дрожит под ним всем телом.

Дарриан целует Стэна – и Стэн глухо рычит, сбиваясь с ровного ритма, двигается часто и торопливо, словно не контролирует сам себя.

Они оба не контролируют. И Дарриану нравится это.

Дарриану нравится все.


7.

От чествующей его толпы Табриса спас, как ни странно, именно Стэн. Несмотря на все его заслуги, кунари немного побаивались, а потому, когда серокожий гигант пробрался к усталому и измученному праздником Герою Ферелдена, толпа повозмущалась, но Табриса все-таки отпустила.

– Спасибо, – выдохнул эльф, стоило им вернуться во дворец. – Ты меня спас.
– Это напоминает то безумие, которое творится у нас в праздники, – с полуулыбкой заметил Стэн.
– Хотел бы я посмотреть, – Дарриан, вместе со спутником направляясь к спальням, приготовленным для них во дворце, глубоко вздохнул, набираясь решимости.

Смелости сказать ему хватило только тогда, когда они были уже у дверей его спальни.

– Стэн, – окликнул он, а потом коснулся рукой его локтя.

Кунари вопросительно обернулся, глядя на Дарриана.

– Ты действительно хочешь, чтобы я плыл с тобой на Сегерон?
– Хочу, – кивнул Стэн, и в его взгляде Табрису на миг почудилась неловкость. – К тому же при твоем участии доклад Аришоку станет более полным. Это будет хорошо.

Дарриан подошел ближе, приподнялся на носочки, чтобы дотянуться до уха Стэна, и прерывисто вздохнул от волнения:

– В таком случае… Когда корабль на Сегерон?

@темы: Слэш, R, Фанфикшен, NC, Стэн

---

Еще Шеймус и Ашаад

[Ataash Qunari!]

Скетч, с тумблера
Выложил юзер psdo

@темы: Слэш, Арт, Джен, Ашаад

---

[Саша Шелки]

Название: Remember me
Автор: maybethings
Переводчик:  Аранжерта
Разрешение на перевод: не запрашивалось. Партизанское подполье кунарилюбов в действии
Тип: джен, очень-очень пре-слэш
Персонажи/пейринг: Ашаад, Шеймус
Рейтинг: G
Размер: драббл
Ссылка на оригинал: тумблер автора
Саммари: От переводчика: _Очень_ короткий, очень, однострочник о Шеймусе и Ашааде. Буквально зарисовка. Но на мой вкус, милая.


– А ты… ты помнишь меня, нет? – голос Шеймуса был преисполнен надежды.

Во второй раз столкнувшись с Ашаадом на Рваном берегу, Шеймус сам подбежал к нему и сейчас смотрел на кунари с надеждой, ожидая ответ.

Ашаад не помнил его лица и имени, ему никогда не удавалось это запоминать. Но ему запомнились глаза: синее неба, какое Ашаад видел в Киркволле, синее даже морских вод в Пар Воллене, глаза, полные одного отчаянного желания – быть запомненным.

В голове Ашаада словно что-то щелкнуло; лицо, имя, глаза – образы сложились в одно целое, и кунарийский разведчик коротко кивнул:

– Да. Да, я тебя помню.

@темы: Слэш, G, Фанфикшен, Джен, Ашаад

---

Ашаад и Шеймус

[Ataash Qunari!]

Рейтинг, скетч
Утащено с тумблера jabberart

">

@темы: Слэш, Арт, R

---

Ашаад и Шеймус

[Ataash Qunari!]

@темы: Слэш, Арт, PG, Ашаад

---

Кунари от Mathia Arkoniel

[Ataash Qunari!]

Ахтунг, есть слэш и гет-обнаженка

dragon age: Ashkaari Koslun by ~MathiaArkoniel on deviantART

+4

dragon age: Hawke and The Arishok by ~MathiaArkoniel on deviantART

dragon age: Saemus Dumar and Ashaad by ~MathiaArkoniel on deviantART

dragon age: warden and sten romance by ~MathiaArkoniel on deviantART

dragon age: The Arishok, Hawke and a Qunari by ~MathiaArkoniel on deviantART

@темы: Слэш, Арт, PG, R, G, Гет, Стэн, Аришок, Ашаад, Кослун

---

"Разговор по душам"

[Ataash Qunari!]

Название: Разговор по душам
Автор: Vincent Devilman
Размещение: разрешение на размещение получено
Тип: слэш
Пейринг: Аришок/м!Хоук
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: виньетка
Саммари: Никто не мешает Хоуку восхищаться своим будущим врагом.


- Хоук, - голос Аришока, как всегда, был низким и холодным. Мужчина прищурил глаза, вглядываясь в его спокойное, непоколебимое лицо.
- Зачем ты послал за мной? - с подозрением спросил Гаррет, продолжая пристально смотреть в чужие глаза, словно пытаясь понять, что же от него хочет предводитель кунари. Но у того на лице словно маска застыла. Холодная, серьезная и сосредоточенная маска.
- Есть... разговор, - окинув взглядом своих сородичей, произнес коссит и поднялся со своего места.
Кажется, даже этот простой жест внушал Хоуку уважение к суровому войну. Настолько мощным, настолько сильным он казался, когда вставал, что поневоле сердце замирало, а грудь переполняло немое восхищение. Разве что-то может его сокрушить? Разве что-то способно победить его?
Вывело его из раздумий то, что Аришок оказался ближе, чем Хоук видел его когда-либо до этого. Всего-то на расстоянии нескольких шагов. Его взгляд ощущался на коже, словно прикосновение властной, твердой руки. И эта рука подтолкнула мужчину к шатру.
Спустя секунды они уже были отгорожены от лагеря плотными стенками из жесткой ткани.
- Раньше Вы были не особо расположены к разговору наедине. Что же изменилось сейчас? - вопрос Хоука затихает в глотке, когда Аришок становится прямо напротив него. Сколько их разделяет? Один-два шага, не больше.
- Грядут перемены, - спокойно произносит коссит, и Хоук замирает, словно загипнотизированный­­ взглядом этих холодных глаз, не смея отвлечься даже на собственные мысли. Словно гвоздем каждое слово вбивалось в голову, раскаленным железом голос кунари выжигал их в памяти. - Вполне возможно, что скоро многое, к чему ты, человек, привык, прекратит существовать.
Затяну­вшееся молчание дает Хоуку понять, что теперь его очередь говорить.
- Кунари собираются захватить власть в городе? - голос хриплый от внезапно охватившего Гаррета волнения, и он отводит взгляд, откашливается, уже самостоятельно разрывая расстояние между ними.
Аришок не отвечает. Лишь смотрит своим тяжелым взглядом, заставляя даже такого уверенного в себе мужчину, как Хоука, напрячься. Спустя томительные секунды, растянувшиеся для мага в вечность, коссит все же отворачивается, отходя к стойке с оружием. Даже дышать становится легче.
- Это место сгнило изнутри. Все эти люди, эльфы, гномы разлагаются, поражая своим омерзительным зловонием все вокруг. Нет никакого порядка, никакой цели у этой толпы, - он говорит так, словно эти слова давно уже были им выучены, словно произносит их он уже в сотый, тысячный, миллионный раз. - Достижения отдельного лица - лишь порождение слепого эгоизма, заразой расползающейся по всей этой толпе. Здесь каждый сам за себя. Этот город - лишь огромное количество существ, собранных в одном месте, не объединенных ничем, кроме общего происхождения и смертельного диагноза.
Хоук смотрит на четкий профиль, наклоняет голову в бок, недоверчиво смотря на Аришока. Было в нем что-то угрожающее, агрессивное именно в этот момент. Рука скользит к кинжалу на поясе.
Конечно, Аришока нельзя сокрушить. В честном бою. Если он нападет первым, у Хоука не будет шансов.
Осторожные шаги словно и не привлекают внимания коссита.
- Вам не хватает единства, дисциплины и порядка. Даже ты, один из немногих, кто хоть на что-то способен, но и это не будет продолжаться долго. Ты тоже гниешь изнутри. Разве не чувствуешь этого отвратительного беспорядка внутри себя?
Хоук замирает, сжимая пальцами рукоятку кинжала, всего в нескольких шагах от величественного кунари. Слова ударяют жгучим хлыстом, одновременно оставляя вспоротую, кровоточащую рану и не оставляя ничего. Сомнения шевелятся внутри, копошатся, словно могильные черви, но клещами впиваются в сознание. Разве он раньше не задумывался, как можно жить без них? Просто знать, что нужно делать, не противиться своей судьбе, быть тем, кем всегда должен быть. Следовать порядку, подчиняться дисциплине.
Гаррет обреченно вздыхает, понимая, что у него так не получится. И никогда бы не получилось. Стоило ему только взглянуть на эти рога, на эти проницательные, спокойно-холодные и такие внимательные глаза, как беспорядок внутри него стал бесконечным. От края до края сознания, заполнив все естество.
Коссит разворачивается, вновь оказываясь к нему очень близко. Его пальцы сжимают запястье мага, заставляя выронить кинжал. Оружие падает на пол.
Хоук и не пытается высвободить руку, лишь смотрит. А затем осторожно протягивает свободную ладонь, словно опасаясь, что Аришок, как злой сторожевой пес, укусит его. Рога жесткие, твердые и немного шершавые наощупь. Кунари лишь молча смотрит на него.
"Иногда мне кажется, что все их мозги ушли в рога", - как-то сказала Изабелла, и Хоук, сейчас вспомнив это, тихо хмыкнул. Скорее все их сомнения. Ведь у живых существ сомнений много, верно?
Пальцы, вцепившись в извилистый рог, резко дернули голову коссита вниз, заставляя Аришока наклониться. Гаррет был уверен, что тот и не дрогнул бы, если бы не понимал, что он желает сделать.
Теперь глаза их на одном уровне. Хоук чуть щурится, кунари же непоколебимо спокоен.
- Если ты попробуешь что-то изменить в этом городе, мне придется остановить тебя, - холодно произносит маг и чувстует, как пальцы, отпуская запястье, впиваются в подбородок.
Вопреки всем ожиданиям, Аришок не произносит ни слова. Рука Хоука соскальзывает с рога, едва задевая щеку. Коссит как будто и не чувствует этого мимолетного прикосновение. Спустя долгие секунды, он отпускает Гаррета и вновь обращается к стойке с оружием.
- Полагаю, на этом наш разговор можно считать оконченным, - звучит холодный голос предводителя кунари, и маг, не произнося ни слова, удаляется прочь из шатра. Спиной он почему-то продолжает чувствовать пристальный взгляд, но не придает этому значения. И только тогда, когда он покидает лагерь, это ощущение пропадает.
- Как бы я все-таки не хотел останавливать тебя, - тихо, неслышно выдыхает Хоук и едва заметно улыбается.

@темы: Слэш, G, Фанфикшен, Аришок