Anaan esaam Qun!
Название: Жажда познания
Автор: StumpyBear
Переводчик: Ergo Proxy
Размещение: разрешение на размещение получено
Тип: гет
Пейринг: Аришок/Мэриан Хоук
Рейтинг: NC-21
Размер: миди
Жанр: Романтика, Ангст, Драма, Психология, Hurt/comfort
Саммари: Самое прекрасное произведение по пейрингу Аришок/Мэриан Хоук. Эротические сцены прекрасны, но они служат всего лишь канвой для потрясающей драмы. С удовольствием делюсь этой красотой.
читать дальше
Варрик подскочил: стул напротив с грохотом отодвинулся, на стол опустились две кружки эля. Он торопливо сгреб со стола листки бумаги, а на стул уселась Изабелла.
- Новые истории? - спросила она, ее глаза светились от любопытства. Варрик кивнул.
- Они еще не закончены.
- У-у-у, ну можно хотя бы одну? Про Хоук и Фенриса еще когда готово будет, а мне скучно! – Она наклонилась через стол, гипнотизируя гнома своим декольте, и проворно схватила один из исписанных листков. – Так, так, "Два карастэна несли караул у дверей усадьбы в Верхнем городе…" – она задумчиво насупилась. – Да, я слышала. Говорят, такое случалось несколько раз, усадьба принадлежала Хоук, и немало было сплетен о том, что кунари могло потребоваться в доме Хоук, и какой именно кунари это мог быть, - ее глаза сузились. – Я не придала этому значения, вся эта грязь должна была очернить Хоук. Так значит, в этом есть доля правды? – Изабелла откинулась на низком удобном стуле и заговорщицки поблескивающими глазами рассматривала Варрика из-за кружки с элем.
Варрик огляделся, увидел, что никто в "Висельнике" не обращает внимания на них, затаившихся за его любимым угловым столиком, в полутьме и копоти масляных ламп.
- Понятия об этом не имею, - пробормотал он.
- Лжешь! – засмеялась Изабелла. – То есть это правда? Смачная история!
- А что ты слышала? – полюбопытствовал гном.
- Что в прошлом году Хоук и Аришок проводили вместе время. Прямо здесь, в Киркволле. Наедине и по-взрослому, - многозначительно добавила она.
- Ерунда какая, - совсем не изящно фыркнул Варрик. – Он бы никогда не удовольствовался чем-то одним.
Изабелла захихикала.
- Что именно ерунда? Два карастэна. В Верхнем. На карауле.
- Кунари свободно передвигались по городу, и ты это знаешь.
- Да, но вот по гостям-то они особо не расхаживали, - ее глаза сузились. – Варричек, ну давай, раскалывайся. Отведала ли наша Хоук кунарийского мясца?
- Ривейночка! – его голос звучал почти оскорблено. – Ну, есть одна история, дописанная почти до конца, - злорадно ухмыльнулся Варрик. – Если хочешь, я могу не изменять имена действующих лиц.
- Ага, ага! – Изабелла уселась поудобнее и прислушалась к бархатному голосу гнома.
*
Это нечто возникло между Хоук и Аришоком с той самой первой встречи, когда Варрик, слегка обеспокоенный за безопасность товарищей, внимательно наблюдал, как Хоук целенаправленно дерзит огромному рогатому самцу.
- Что ж, если вы не хотите разговаривать… - и она пренебрежительно отвернулась. Слегка усмехнулась, услышав его почти обиженное рычание, но тут же снова приняла серьезное выражение, снова развернулась к нему, бесстрашно встретившись ярко-сапфировыми глазами с его золотистыми.
- Вы с такой же легкостью отвернетесь от того, что здесь происходит, как отвернулись от меня? – требовательным тоном спросил он.
Она поднялась по ступенькам и встала прямо перед ним. Варрик видел, как раздуваются ноздри Аришока, как расширились его глаза, когда он уловил ее запах в тяжелом, неподвижном воздухе. Он стоял слишком далеко, чтобы увидеть огонь, вспыхнувший в золотых глазах Аришока, но Хоук стояла близко и отлично все видела. Она просто еще не знала, что это значило.
Время шло, как ему свойственно. После той экспедиции на Глубинные тропы Хоук прославилась, перебралась в Верхний город, и ее переговоры с Аришоком участились. Вежливые деловые переговоры в Лагере кунари, иногда в его покоях, где они, случалось, угощались вином и обсуждали другие вопросы, но обычно – на глазах всего Лагеря.
Варрик был в доме Хоук, когда пришло первое "странное" послание, доставленное по обыкновению мрачным Ашаадом, молча дожидавшимся ее ответа. Хоук взяла свиток, по ее лицу пробежало удивление, и осторожно надломила печать. Письмо было настолько коротким, что казалось оборванным.
"Хоук, я желаю говорить с Вами. Будьте добры указать удобное время."
Озадаченно хмурясь, она повернулась к Ашааду.
- Это что, от Аришока? – тот кивнул. – Он хочет, чтобы я прибыла в Лагерь? – Ашаад красноречиво пожал плечами. – Или он хочет прийти сюда?
- Думаю, последнее, - проворчал Ашаад. Хоук вытаращила глаза на Варрика.
- Тогда завтра вечером, после захода солнца, - она написала ответ на свитке и подала его Ашааду.
- Что ему надо? – спросил Варрик, как только кунари ушел.
- Вообще без понятия, - сказала Хоук, медленно покачав головой.
- Когда вы виделись в последний раз?
- Несколько недель назад, - в синих глазах стояла растерянность.
Оказалось, что дело было именно в "несколько недель назад".
Хоук сразу же призналась Варрику, что на следующий вечер, ожидая прибытия Аришока, она необычно для себя нервничала. Отчасти потому, что она действительно не понимала, зачем ему приходить к ней, вместо того, чтобы пригласить ее к себе в лагерь, как обычно, а отчасти – потому, что она испытывала к нему какое-то странное влечение с самого первого раза, когда она его увидела, и его рокочущий голос затрагивал какие-то потаенные струны в глубине ее души, - ну, или немного ниже.
"Когда прибудет мой гость, проводи его ко мне", - приказала Хоук Бодану и удалилась в гостиную, где можно было спокойно понервничать. Она все еще не до конца верила, что он действительно придет. Разглаживала на коленях платье, свое любимое, из орлезианского шелка, такого же глубокого синего цвета, как ее глаза, делавшее ее фигуру особенно женственной. Она засомневалась, уместно ли оно, - ведь он видел ее только в доспехах, но ведь сейчас она дома, а дома женщина ведь может позволить себе носить красивые вещи.
Каспиан, ее боевой мабари, дрых перед огнем, подергивая лапами во сне, - бегал по воображаемым полям за воображаемыми кроликами, а может – за воображаемыми порождениями Тьмы. Хоук улыбнулась, наблюдая за ним, и услышала за спиной вежливое покашливание Бодана.
- Госпожа, прибыл господин Аришок.
Хоук медленно повернулась, чтобы поприветствовать гостя, заметила, как расширились его глаза при виде ее наряда.
- Спасибо, Бодан, - сказала она, подходя к огромному рогатому существу. – Аришок… - она почтительно склонила голову.
- Шанедан, Хоук, - пророкотал он. В глубине комнаты Бодан тихо прикрыл за собой дверь, она осталась наедине с Аришоком.
- Прошу вас, - она указала на одно из кресел рядом с камином. Когда он проходил мимо нее, она заметила, что на нем нет привычных наплечных доспехов, но вместо того, чтобы делать его меньше на вид, это, наоборот, подчеркивала его огромный рост и мощное телосложение.
Вместо обычных кожаных штанов на нем было холщовые, перехваченные на бедрах алым поясом, огромную грудь пересекают ремни поверх замысловатых кунарийских военных рисунков, - и больше на нем ничего не было. Она слегка покачала головой, его присутствие несколько обескураживало; он был великолепен, по-другому и не скажешь.
Слегка дрожащими руками она налила в два кубка вино и поставила их на небольшой столик рядом с креслами. Аришок молча кивнул в знак благодарности, его золотистые глаза неотступно следили за каждым ее движением, пока она грациозно не опустилась в кресло рядом с ним, шурша шелком, и слегка не подтолкнула ногой Каспиана, чтобы тот проснулся.
- Прекрасный зверь, - одобрительно сказал Аришок, когда мабари вскочил на ноги и величественно рассмотрел гостя, склонив голову набок, насторожив уши. Уголки рта Аришока чуть дрогнули в редкой и короткой улыбке. – Он понимает нашу речь? – спросил он.
- Вероятно, да, - Хоук почесала у пса за ухом. – Он понимает большинство вещей. Аришок, если вы не возражаете, у меня есть к вам один вопрос.
- Только один? – сухо прорычал тот, берясь мощной рукой за налитый ею кубок. – Позвольте высказаться мне, прежде чем задавать ваш вопрос. – Она кивнула, уверенная в том, что более странной или сюрреалистичной ситуация стать уж точно не могла. – Сколько времени прошло с тех пор, как вы впервые появились у нас в Лагере?
Она нахмурилась.
- Думаю, около четырех лет.
- Именно, но мы ни на шаг не приблизились к Пар-Воллену. Требования Кун не выполнены. Реликвия не найдена, а мы застряли в этом мерзком городе, - он сделал паузу, огонь заблестел на его рогах, когда он сам отвернулся от нее и стал смотреть на огонь. – Вы знаете, сколько баз я повстречал за это время?
- Думаю, порядочно.
- Именно так. – Хоук в изумлении смотрела на его склоненную голову. Сейчас он казался нетипично человекоподобным. – Вы знаете, зачем я попросил об этой встрече? – его глаза наконец снова посмотрели на нее.
- Признаюсь, что не имею об этом ни малейшего понятия, - честно сказала Хоук и увидела, как его лицо постепенно мрачнеет, в какой-то момент ей даже показалось, что он вот-вот поднимется и уйдет. Но он не ушел, а откинулся на спинку кресла и отпил большой глоток вина, как бы собираясь с силами.
- Я попал в странное положение, Хоук, - наконец признался он, неотрывно глядя на пляшущие языки пламени и на снова растянувшегося перед ними мабари.
- Аришок… можете называть меня Мэриан. – Он быстро повернулся к ней, и пригвоздил ее к месту своим взглядом, как жука булавкой.
- Мэриан? Вас зовут Мэриан Хоук?
- Да. И мне будет приятно, если вы меня будете так называть, - она заколебалась, исчерпав свои познания кунарийского этикета. – Если вам будет угодно.
- Весьма, - подтвердил он. – Мэриан, - он как будто попробовал на вкус новый звук, перекатывая его на языке, как вкусное вино, и Хоук почувствовала еще большую растерянность. – Хорошее имя, - наконец подытожил он. Хоук улыбнулась и снова уловила у него в глазах странный отблеск удовлетворения. – Я попал в странное положение, - повторил он, возвращая разговор в прежнее русло.
- В каком смысле? – спросила она, вынужденная вытянуть шею, чтобы взглянуть на него снизу вверх, потому что он быстро поднялся на ноги и встал перед ее креслом, впившись в нее глазами.
- Кун требует, чтобы жажда познания, если таковая вызывает чрезмерное беспокойство, должна быть удовлетворена, дабы не отвращать жаждущего с его пути, - Хоук молчала, потому что она не поняла его слов, ее шея застыла в неудобном выверте, а взгляд был направлен поверх его монументальной груди, в глаза. А он неожиданно наклонился, положил огромные руки на ручки ее кресла, таким образом, поймав ее в ловушку. – А меня терзает жажда познания, - шепотом добавил он.
- Что же вы хотите познать? – тихо спросила она. Он ее не пугал, но, нависая над ней, безусловно, вводил в замешательство.
- А вы не догадываетесь, Хоук? – почувствовав ее напряжение, он медленно опустился перед ней на колени. Он был от нее на расстоянии доброго фута, но его руки все равно без особых усилий образовывали вокруг нее теплую, жесткую клетку, хотя его лицо теперь было почти на одном уровне с ее лицом.
- Пожалуй, да… - сказала она, не прерывая зрительного контакта. И тут же издала невольный возглас удивления, когда его руки обхватили ее за талию и мягко, но неумолимо притянули ее к нему, пока ее обтянутые шелком колени не уперлись в его твердые, как камень, мышцы живота. Он склонился и прошептал ей на ухо:
- Вас, Хоук. Я жажду познать вас. Ваши мысли, – она не двигалась, а он глубоко вдохнул. – Ваш запах, - она дернулась, его язык коснулся ее подбородка. – Ваш вкус. Я жажду знать все это о вас, и я осознал, что моя жажда никогда не была бы утолена, останься я дожидаться вашего прихода в лагерь, - с этими словами он провел губами по ее волосам, по щеке, в то время как его сильные теплые ладони осторожно ощупывали ее спину, - Хотя я считаю, что вы испытываете такую же жажду познать меня, - подытожил он.
- Жажда познания… - медленно пробормотала она, давая себе время подумать, принять решение, ощутить бешено колотящееся сердце.
Это было более чем неожиданно. Все эти годы Хоук глубоко прятала свое ненадлежащее влечение к внушительному предводителю кунари. И то, что его мучило любопытство по отношению к ней, было поразительно.
- Наверное, можно сказать и так, - сказала она и позволила своим рукам пробежаться по его груди, его кожа была удивительно мягкой. Она подняла глаза на него, обхватив его за шею и почувствовала, как при ее прикосновении он содрогнулся.
Горячие и жадные губы Аришока прижались к ее губам, его язык ворвался к ней в рот, а руки железной хваткой притянули ее еще ближе к его груди, и она оказалась плотно прижата к нему. Она запустила пальцы в его шелковистые белые волосы и отдалась поцелую. Больше ей просто ничего не оставалось делать.
Прошло некоторое время, прежде чем Аришок оторвался от нее, тяжело дыша, из его груди вырывался глубокий рык. Хоук с трудом открыла глаза, да, уж что-что, а целоваться он умел. Она все еще была под впечатлением от его губ и жаждала прикосновения, но Аришок выпустил ее из объятий, отодвинулся и сел на пятки, восстанавливая дыхание.
- Утолило ли это вашу жажду, Аришок? – наконец спросила Хоук, чуть резковато, ей становилось неуютно под его внимательным взглядом. Его губы дрогнули в еле заметной усмешке.
- Нет, Хоук, - он сделал паузу, - Мэриан, не утолило, - он легко поднялся, несмотря на свою массивность, подхватил кубок и сделал большой глоток. – Но мне пора.
- Как вам угодно, - отозвалась Хоук.
- Это будет разумно, - его глаза задержались на ней. – Панахидан, Хоук.
Изабелла изумленно уставилась на Варрика.
- Да ну, трындишь!
- Неужели? – невинно спросил Варрик. Изабелла фыркнула.
- С какой стати он к ней приперся? И как?
- Думаю, она постепенно сводила его с ума все эти годы, и он просто не выдержал. Выбирая пару для совокупления, кунари ориентируются на запах, они считают, что если партнерам нравится запах друг друга, у них будет здоровое, сильное потомство. Возможно, его привлекал ее запах.
- Правда, что ли? – потребовала Изабелла, потому что пока что она чуяла только фирменный трындёж дома Тетрас. Варрик многозначительно пожал плечами.
- А что вообще такое правда? – Изабелла бросила на него разъяренный взгляд, но бесполезно, гном не стал развивать тему.
- Так что же было дальше?
- Хочешь, чтобы я продолжал трындеть, Ривейночка?
Изабелла пожала плечами:
- Никогда не могла устоять против хорошей истории.
- Ну, что ж…
*
Второе послание прибыло через три дня, все с тем же ашаадом.
«Мэриан, если вы желаете, чтобы я вас посетил, сообщите мне, какое время будет для вас удобно».
Она некоторое время вглядывалась в свиток, осознавая, что можно ведь просто отказать ему в его жажде познания, отказаться быть его игрушкой. При этой мысли что-то внутри подсказало, что тогда она упустит нечто важное, как и он. После некоторого раздумья она написала ответ.
«Сегодня. Заход солнца.»
Хоук был знаком жаркий блеск в его глазах, узнала она его и сегодня, когда он быстро прошел по комнате к ней, - у нее перехватило дыхание.
- Мэриан, - пророкотал его низкий голос, когда он протянул к ней руки.
Уже через двадцать минут после его прихода она, несколько пристыженная таким быстрым развитием событий, уже лежала на спине на толстом ковре перед камином, ее платье, которое она так тщательно выбирала, было задрано выше пояса, корсет сорван, обнажая ее грудь перед его ищущими губами, а юбки подняты, так что его пальцы беспрепятственно поглаживали ткань ее нижнего белья – его мощная рука настойчиво развела ее ноги в стороны, так что по ощущениям, между ней и его обжигающими прикосновениями не было уже ничего.
Когда она потянулась к алому поясу, завязанному у него на бедрах, он мягко перехватил ее запястье своей ручищей и, оторвавшись от нежно-сливочной кожи ее груди, посмотрел ей в лицо и отрицательно покачал головой, в его взгляде было предостережение. Хотя его губы тут же вернулись к ее соску, а рука продолжала ласкать ее между ног, Хоук нахмурилась.
- Подожди, - прошептала она. Он не отозвался, нежно покусывая ее кожу. Она напряглась – его пальцы, наконец, скользнули внутрь увлажнившихся панталон, в ее горячее мокрое лоно, и наслаждение уже угрожало полностью завладеть ею и сбить ее с ног. Из его груди вырывалось низкое рычащее мурлыканье, пока он присасывался к ее соску, а пальцы продолжали ее ласкать.
Она почувствовала, как внутри нарастает приятное напряжение, мышцы ее бедер задрожали. Он почувствовал, как заливается краской ее кожа, и его мурлыканье усилилось.
- О! – выкрикнула Хоук, выгнув спину, а он быстро просунул руку под нее и притянул ее вплотную к своей обнаженной груди. Два пальца ворвались в нее, волна наслаждения накрыла ее с головой и смыла все, кроме ощущения его пальцев, движущихся внутри ее тела. Она ахнула и застонала, изогнувшись в его объятиях, и он тут же снова привел ее к вершине.
Он зарычал, зарывшись лицом в ее волосы, и прижался к ее бедру, совершая ритмичные движения. Она чувствовала его огромный, горячий, монолитный жезл через его одежду, - и тут он внезапно остановился, и его пальцы прекратили движение. Хоук, тяжело дыша от интенсивности всего происходящего, была зажата под его широкой грудью и не могла даже посмотреть ему в лицо, - а его руки вдруг ослабили хватку и уронили ее обратно на подушки, и его огромное тело отодвинулось от нее. При этом его пальцы по-прежнему оставались у нее внутри, словно он не мог потерять с ней контакт.
- Это чуть не зашло слишком далеко, - прорычал он. Хоук нахмурилась, его пальцы, наконец выскользнули и вернули ее штаны на место.
- Мне казалось, все идет замечательно, - сказала она как можно мягче.
- Нам нельзя… это невозможно, - Хоук подождала, не добавит ли он чего-нибудь еще, но он молчал.
- И что же? Я не могу к тебе прикоснуться? – Он покачал головой, Хоук смотрела на него с недоверием. – Так нечестно!
- Да, кадан, это действительно так.
Она села, подтянула корсет кверху, чтобы скрыть грудь, хотя тонкий материал особо ничего и не скрывал. Кадан? Что это значит? Какое-то ласкательное имя? Она расправила платье, прикрывая колени. Вопреки ее ожиданию, он не ушел, как после первого поцелуя, а смотрел на нее все с тем же голодом в глазах.
- Может быть, ты мог бы ласкать себя в тот момент, когда ты ласкаешь меня? – нерешительно предложила она. Его брови сдвинулись, рога угрожающе опустились, золото глаз блестело в свете огня.
- С какой стати тебе это понадобилось предлагать? – она с облегчением услышала в его голосе не злость, а недоумение.
- Ну… как-то неправильно, что удовольствие получаю только я.
- Мне доставило удовольствие то, что я делал с тобой, - ответил он.
- Ладно, делай как хочешь, - сдалась она, понимая, что для продолжения хоть каких-то отношений это придется менять.
- Именно так я и собираюсь поступить, - он моментально опустился на колени, снова поднял ее юбки и расположился у нее между ног.
Хоук вскрикнула – он низко склонился, очерчивая языком границы ее панталон, а потом и контуры того, что было под ними, прямо через ткань. Потом он сдвинул эту последнюю преграду в сторону и растянулся на полу, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, прежде чем провести языком по впадинкам ее тела, нежно исследуя каждую складочку. Она содрогнулась у него в объятиях, такого она еще не испытывала, прикосновения его рта более чем опьяняли.
Глядя на него сверху вниз, она поняла, что он был в полном забытьи: комнату наполняло его мурлыканье, его бедра слегка покачивались, прижимаясь к полу, глаза были закрыты, язык неутомимо работал, а на лице было выражение полной безмятежности, совершенно неожиданное для нее.
Ее тело напряглось, а спина выгнулась, когда он еще раз ввел в нее два ловких пальца и нашел потаенное местечко сразу над входом, яростно присасываясь к ней ртом. Яркая цветная вспышка наслаждения ослепила ее, ее тело обмякло, из груди вырывались отрывистые стоны, а он с отчаянным рыком прижался всем телом к ковру, сотрясаемый силой собственного блаженства.
Она ощутила кожей его горячее прерывистое дыхание – он положил голову ей на живот, а она поглаживала его великолепные рога. Он осторожно вернул на место ее насквозь промокшее белье, и она улыбнулась.
- Так тебе было лучше? Когда я тоже испытал удовольствие? – его голос звучал глухо. Она запустила пальцы в его длинные шелковистые белые волосы.
- Конечно. А тебе самому так не показалось?
В ответ его губы прижались к ее животу, осыпая гладкую светлую кожу поцелуями.
*
- Итак, их дружба процветала, - продолжал Варрик своим шоколадным голосом, - она стала регулярно приходить в лагерь, они проводили учебные бои и разговаривали, он приходил к ней домой так часто, как только мог, и совершенствовался в искусстве доставлять ей наслаждение перед ее огромным камином…
- Но по-настоящему у них ничего не было, - голос Изабеллы прямо-таки истекал разочарованием.
- Ну, скажем так, прелюдия была долгой, - поправил ее гном. – И Аришок учил Хоук сражаться; теперь мы знаем, для чего.
*
Хоук тащилась за широкой обнаженной спиной Аришока на трясущихся ногах, не видя ничего вокруг себя, слишком изможденная для того, чтобы восхищаться плавно перекатывающимися мускулами под его бронзовой кожей. Она с трудом переставляла ноги, а руки все еще дрожали – бой был жестоким, практически не учебным. Сейчас, после нескольких недель, Аришок дрался почти в полную силу и «убивал» ее бессчетное количество раз. Единственным, что спасало ее и хоть как-то уравнивало их шансы, была ее скорость. Если бы им когда-нибудь пришлось сражаться по-настоящему, он погиб бы от тысячи порезов, - если, конечно, перед этим он не разрубит ее пополам.
Она тяжело вздохнула, передвигаясь на подгибающихся ногах по каменным коридорам под лагерем, в покои Аришока, смутно услышав хлопанье закрывающейся двери и ощутив жар его тела рядом с собой.
- Уже лучше, Кадан, - в его голосе звучало плохо скрываемое волнение, ведь она почти победила. Почти. Ее бросок опоздал на какие-то полсекунды, и она оказалась сжатой у него в объятиях, вместо того, что она хотела.
- Не допускай промедления, - прорычал он, резко выпуская ее, отчего она потеряла равновесие. Он молниеносно протянул руку, поддержал ее, в золотистых глазах промелькнула обеспокоенность, которая исчезла при виде ее улыбки, когда она наклонилась, потирая ушиб на щиколотке.
Внезапно руки Аришока оказались у нее на плечах, расстегивая тяжелые нагрудные доспехи и поднимая их с ее тела. Она непроизвольно застонала от облегчения. Он настоял на том, чтобы она надела более тяжелые доспехи, чем те, к которым она привыкла, но она понимала, что он боялся нанести ей серьезные повреждения. Он развязал завязки стеганого жилета и аккуратно выпростал из него ее руки, издав болезненное мычание при виде синяков на ее бледной коже чуть ниже грудного бандажа. Он опустился перед ней на колени, его проворные пальцы снова оказались у нее на спине, расстегивая полосу ткани и отбрасывая ее в сторону, она ахнула, когда его нетерпеливый рот присосался к ее соску, лаская его языком, слегка покусывая. У нее промелькнула мысль о том, чтобы его оттолкнуть или хотя бы попытаться; он никогда не прикасался к ней здесь, в лагере, в окружении других кунари. Эти прикосновения были прерогативой ее дома. Вернее, до настоящего момента. Видимо, правила изменились, особенно сейчас, когда она была так близка к тому, чтобы его победить.
Его рука у него на талии придерживала ее, а другая расстегнула пряжку у нее на бедре, пока кожаная набедренная повязка не упала ему в руку. Он зарычал, уткнувшись в ее кожу, пока его пальцы легкими прикосновениями очерчивали край ее белья, от одного бока к другому, а голова опустилась ниже, и она задрожала, почувствовав, как его язык погрузился ей в пупок и продолжил свой путь вниз, за пальцами, которые уже стягивали с нее панталоны, от бедер к коленям, а потом через сапоги, до щиколоток. Он осторожно подтолкнул ее назад, сам передвигаясь на коленях, пока ее ягодицы не коснулись гладкого деревянного края его стола, и плавно приподнял ее, раздвигая ее бедра все тем же быстрым движением. Она со стоном запрокинула голову назад, когда его язык безошибочно отыскал ее лоно, лаская и дразня ее влажные лепестки. Аришок поднял ее ноги на свои мощные плечи, устроился поудобнее, опуская одну руку вниз, чтобы высвободить себя. На какой-то момент она подумала о том, как это должно было выглядеть со стороны: она, обнаженная, в черных кожаных сапогах, распростертая на его столе, бедра широко раздвинуты его телом, он ласкает ее ртом и одновременно рукой трогает себя. Определенно, этого кунари от своего Аришока не ждут.
- О! – его палец слегка подразнил ее вход и медленно скользнул внутрь, отчего она напряглась и плотно обхватила его. Она чувствовала, как учащается его дыхание, по мере того, как его язык все настойчивее кружил по ней, потом он добавил еще один палец, и Хоук вскрикнула, отрывистым, резким возгласом, когда наслаждение, как лавина, погребло ее под собой, пальцы ее ног впились в его плечи, тело выгнулось, дыхание рвалось наружу отчаянными стонами, и мир взорвался звездами и светом. Она почувствовала, как напрягаются его мышцы под ее ступнями, как он уткнулся лицом в ее бедро со стонами наслаждения, пока его семя изливалось из его кулака ему на ноги. Он еще долго оставался неподвижным, его дыхание постепенно замедлялось, мурлыкающий рокот в груди затихал, - и вот он уже осторожно извлек пальцы из ее лона и освободился от ее ног, отстранившись быстрым, плавным движением.
Хоук закрыла лицо локтем, скромно сводя колени, хотя, безусловно, для стыдливости было поздновато. Как долго он собирается это продолжать? – спросила она себя? Неужели он действительно не понимает?
Наслаждение, которое он так умело ей доставлял, было прекрасно, даже более чем, но как же ей хотелось, чтобы он просто ее оттрахал, лег на нее своим сильным горячим телом и оттрахал до бесчувствия. Она издала короткий вздох сожаления и поднялась. Он вытирал руки, пристально глядя на нее.
- Неужели ты не хочешь войти в меня?
Он содрогнулся, опустил голову. Молчание затягивалось, становилось тягостным, но она не знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку, поэтому она просто сидела и смотрела на него, упрямо выжидая.
- Хочу, - это признание неохотно вырвалось откуда-то из глубин его уважения к ней, в тот момент, когда она уже подумала, что он, возможно, никогда уже больше с ней не заговорит. Она легко спрыгнула со стола, сделала пару шагов и встала, все еще обнаженная, перед ним, прижалась к нему, поцеловала гладкую, широкую грудь.
- Тогда прошу тебя, давай попробуем, ну пожалуйста… - он запустил пальцы в ее волосы, мягко оторвал ее рот от его груди и повернул ее лицо к себе, глядя ей в глаза.
- Я не хочу сделать тебе больно, - он выпустил ее и отвернулся. Ее охватило уже знакомое ей раздражение при виде его упрямства.
- А моя собственная жажда познания – она что-то значит? – спросила она и увидела, как его спина напряглась.
- Довольно, - она явно зашла за черту дозволенного и разозлила его, его плечи приподнялись в агрессивной стойке. Вопрос ее, пусть и легкомысленный, нес в себе только долю шутки. Ей надоела односторонность происходящего, хотя она не могла не признать, к своему собственному удивлению, что она действительно им восхищалась. – Я пришлю записку, - а вот это было уже указание на дверь. А потом он снова удивил ее, наклонившись и подняв с пола ее панталоны; он подал их ей как молчаливый знак примирения, и внимательно смотрел, как она одевается.
*
- Варрик! – разочарование в голосе Изабеллы было уже неприкрытым. Она перекинула ноги через ручку кресла и сделала большой глоток эля. – Тему секса-то будем раскрывать?
Гном усмехнулся.
- Да, ривейночка, будем.
*
Аришок прибыл в усадьбу Хоук неожиданно, две ночи спустя. Все его тело выражало одно сплошное, неотступное желание. Когда Бодан провел его в гостиную, Хоук сидела в низком удобном кресле и читала скучную книгу о магах Тевинтера.
- Прошу прощения за вторжение, - сказал он, в глазах его сверкало дикое отчаяние. Хоук нахмурилась, встала и подошла к нему.
- Что тебе надо? – спросила она, реагируя скорее на его присутствие, чем на слова. Он посмотрел ей в лицо, схватив ее за плечи, и она задрожала, - такую злобу увидела она в его взгляде, и догадалась, что его терзает.
- Мне не надо было приходить, прости, - он отдернул от нее руки и резко развернулся к двери.
- Подожди! – Хоук опустила руку в карман платья и достала ключ. – Вот, возьми.
Он медленно развернулся к ней, и его лицо, и вся его поза выражали глубокое замешательство.
- Что… - его ручища осторожно приняла тяжелый железный ключ.
- Он от ворот рядом с клиникой в Клоаке, оттуда подземный ход ведет прямо в подвал под домом. Я знаю, что из лагеря в Клоаку есть тоннели.
Его брови на миг сдвинулись, а потом он понял – и исчез так же быстро, как появился.
Хоук поплотнее запахнулась в платье и снова опустилась в кресло. Книга была забыта, Хоук смотрела на огонь. Она уже давно носила в кармане этот ключ, выжидая удобный момент, чтобы отдать его ему. Сегодня, может, момент был и не лучший, но он казался таким потерянным из-за всего происходящего… из-за нее.
Хоук понимала, что, когда Аришок впервые появился у нее в доме, у него был четкий план развития их отношений. Он должен был держать все под контролем, утолить свою жажду познания и вернуться к своим Аришоковым будням. Но по его поведению было ясно, что все пошло не так, как он ожидал.
Хоук не знала, что это значит для его роли у кунари, вообще понятия не имела, а он говорил об этом меньше и меньше, по мере того, как они все больше времени проводили вместе, объясняя это тем, что она не поймет. У нее было сильное ощущение, что он и не хотел, чтобы она понимала. Со вздохом она подняла книгу и пошла отпереть дверь подвала, прежде чем улечься спать.
Хоук проснулась в темноте, оттого, что ее матрас задвигался под тяжестью массивного тела. В какой-то момент она даже подумала, что к ней забрался ее мабари, - и тут внезапно вспыхнувшая свеча осветила фигуру Аришока, который потянулся вверх и осторожно поставил свечу на подсвечник, отчего оба они осветились оранжевыми отблесками.
- Ты воспользовался ключом, - глупо сказала она, полусонная и в какой-то мере изумленная появлением Аришока в ее постели в такое позднее (или раннее?) послеполуночное время. Он сурово посмотрел на нее, откидываясь плечами на спинку ее огромной кровати, которая, казалось, вдруг стала меньше.
- Разве не за этим ты дала его мне?
- Я… начала она, и запнулась, поняв, что она не знала, что в действительности он сделает с ключом, когда его получит. Ни малейшего понятия не имела, хотя и доверяла ему, как, по-видимому, и Каспиан, потому что Аришок просто прошел по дому, мимо мабари, в ее комнату. Он усмехнулся, словно прочитав ее мысли:
- Я дал ключ своему ашааду, велел найти ворота и воспользоваться ключом. И доложить. Он сделал это. Я положил ключ на стол, - он неотрывно смотрел ей в глаза, - и долго на него смотрел и думал о тебе, как ты лежала у меня на столе с широко раздвинутыми бедрами, и что ты сказала потом, - его губы болезненно дрогнули. – И я понял, что должен прийти к тебе.
- Должен? – весело спросила она. Он издал резкий, злобный рык, пугающий своей глубиной.
- Не смей насмехаться надо мной!
- Я не… Ну ты же знаешь меня и мой длинный язык….
Он некоторое время смотрел на нее, потом потянулся к ней и поцеловал долгим, осторожным поцелуем.
- Длинный язык… - пробормотал он, оторвавшись от нее. – Приятно подвижный и горячий, это да, но я бы не сказал, что такой уж и длинный… - она засмеялась, радуясь, что он больше не злится, и потянулась, чтобы погладить один из его гордо возвышающихся рогов, а его рука слегка коснулась ее щеки.
- Как ты? – спросила она, не упоминая взволнованное состояние, в котором он пребывал ранее. Он вздохнул почти как человек.
- Сейчас – хорошо, - ответил он, касаясь губами ее ладони. – Ты хочешь касаться меня, Кадан, как я касаюсь тебя? – она широко раскрыла глаза, у нее перехватило дыхание.
- Ты же знаешь, что да, - прошептала она. Его рука, лежавшая неподвижно у нее на животе, сгребла одеяло и потащила его вниз к ее бедрам.
- Ты спишь без одежды? – казалось, изумление отвлекло его от первоначального намерения.
- Всегда.
Он усмехнулся:
- Даже зимой?
- Я твердо верю в «чем больше одеял, тем лучше» и ненавижу ночные рубашки – они вечно сбиваются и перекручиваются, - Хоук понимала, что несет чушь, в то время как ее глаза были прикованы к легкому шевелению под его тонкими холщовыми штанами. Она нахмурилась, ей не доводилось видеть его в таком несерьезном одеянии. Что это, кунарийская пижама? Его сцепленные пальцы легли на мускулистый живот.
- Коснись меня, - пригласил он. У нее в голове завертелся миллион вопросов, и первый сорвался у нее с губ.
- Почему сейчас?
Он помрачнел и пристально взглянул ей в глаза.
- К моему беспокойству, я понял, что моя жажда познания бесконечна, - он оторвал от нее взгляд и посмотрел вниз, вдоль своего собственного тела. – И я хочу знать, насколько велика жажда познания у тебя, - они оба следили за его руками, которые, казалось, по своей независимой воле, передвинулись ниже и развязали пояс его штанов.
*
- Он показал ей свой Ари-шокер! – расхохоталась Изабелла. – Ой, не могу!!!
Варрик, только сейчас заметивший игру слов, укоризненно покачал головой.
- Тише, ты все настроение сбиваешь! – она, продолжая придушенно хихикать, сделала ему знак продолжать.
*
Хоук как завороженная смотрела, как он сдвинул ткань одеяния со своих бедер и откинулся назад, полностью обнаженный и пульсирующий.
- Ох… - закусив губу, Хоук попыталась сглотнуть невесть откуда взявшийся комок в горле, когда она увидела его в первый раз. Он был прекрасен; прямой, длинный, очень толстый, кожа того же красивого бронзового оттенка, что и на бедрах. Она склонилась над его мощным телом, от него пахло дегтярным мылом, а еще чем-то пряным и очень мужественным. Она застонала, ощутив, как у нее внутри все забилось и сжалось, и прижалась губами к твердому плоскому животу, проводя языком вдоль мышц, вдоль красных линий боевой раскраски, слегка поглаживая его кожу ногтями.
Аришок зарычал под ее прикосновениями, запустив пальцы в ее волосы. Она позволила своим пальцам еле касаясь пробежать по всей его длине, улыбнулась тому, как он дернулся и стал еще тверже. Его бедра напряглись, он вздрогнул всем телом. Она посмотрела ему в глаза.
- Раздвинь ноги, Аришок, - прошептала она. Он в некотором удивлении приподнял бровь, но жажда познания взяла верх, и он подчинился; она осторожно перебралась через его бедро и устроилась у него между ног, стоя на коленях и склонившись над ним. Его тело содрогнулось, когда она взяла его двумя руками и начала ласкать его длинный толстый жезл, ощущая, как он продолжает твердеть. Из груди Аришока снова вырвалось рычание, быстро перешедшее в мурлыканье.
Хоук целенаправленно неотрывно смотрела в его потрясенные глаза, склоняясь над ним и проводя языком по самому кончику. Его бедра дернулись под ней, пальцы стиснули покрывало. Она глубоко вдохнула и забрала его в себя так глубоко, насколько это было возможно, он вознаградил ее хриплым вскриком. Закрыв глаза, она вся отдалась нежной работе, доставляя ему наслаждение, все еще изумленная тем, что он наконец-то это позволил. О, Создатель, он ей это позволил!
Она почувствовала сильное напряжение и у себя, почувствовала, как она сама становится горячей и мокрой, по мере того, как его возгласы возобновились, мурлыканье усилилось, а мощные сплетения мышц на бедрах заходили ходуном, когда он еще шире раскрылся ей навстречу. Она ласкала языком его нежную кожу, работая ртом все сильнее, пока его бедра не рванулись вверх, чуть не придушив ее, и Аришок с низким яростным рыком излил свое горячее семя в ее жаждущий рот, и она выпила его всего, до капли.
Хоук с неохотой оторвала от него губы, прижавшись последним долгим поцелуем к его влажно блестящему кончику и упала лбом ему на живот, рядом с его все еще твердым жезлом, тяжело дыша, - ее тело просто сходило с ума. Она подумала, а что бы он сделал, если бы сейчас она просто прыгнула на него и овладела бы им? Впрочем было понятно, что ничего хорошего из этого не вышло бы. Для женщины она была сильной и высокой, но по сравнению с ним ее сила была ничтожна. Она тихо вздохнула и ощутила, как его пальцы осторожно берут ее за волосы и так же осторожно влекут ее вверх, не обращая внимания на ту часть его, о которой так взывало ее тело, - пока ее лицо не поравнялось с его лицом.
Одна его рука схватила ее за затылок, притянула ее рот к его губам в безумном поцелуе, а другая скользнула вниз по ее спине и между ног. Ощутив, какая она мокрая, он проник в нее двумя пальцами, а его язык ворвался к ней в рот.
Хоук застонала, все еще соединенная с ним поцелуем, ее тело извивалось под его рукой, она обняла его за шею, перебирая его волосы, и она вознеслась к вершине, сильно, с громким криком, ощутив, как его руки сжали ее почти до боли. Он зарычал и повернулся под ней, его бедра дернулись, прижимая его твердый жезл к внутренней стороне ее бедра, чуть выше колена, она жалобно заскулила и оторвала от него свои губы.
- Пожалуйста… - задыхаясь, прошептала она. Его глаза снова вспыхнули жестким огнем, он непреклонно покачал головой.
- Я уже позволил тебе зайти слишком далеко.
Она знала, что давить на него дальше было бы безумием, но просто не могла удержаться, покрывая его губы легчайшими поцелуями.
- Я прошу тебя… - выдохнула она.
- Я сказал «нет»! – в тишине его рев прозвучал особенно – жестоко – громко. Он сдернул Хоук со своей груди и прижал ее к боку – его объятия окружали ее, как теплая, прочная клетка. Она всматривалась в него поверх его груди – он тяжело дышал, ноздри раздувались. Вдруг он резко повернулся к ней, бросив на нее пронзительный взгляд. – Не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я разорвал тебя пополам, - прорычал он, но злость в его глазах уже угасала.
Хоук глубоко, с облегчением вздохнула и прижалась к нему. Она знала, что он не разорвет ее, но сказать, почему она так думает, она ему не могла. Она улыбнулась, уткнувшись в него, а в памяти всплыл Йонас, длинный, сутулый Йонас, который был более чем щедро одарен природой и который плакал от радости, когда они в первый раз занялись любовью, и он обнаружил, что Хоук была так же щедро одарена впечатляющей глубиной и могла легко принять его в себя. В то же время, вспомнился Оливер, который был, в свою очередь, природой несколько обделен, и потому ныл, что быть с ней – все равно, что с ведром. Это было болезненное воспоминание, ее губы слегка сжались. Он ей нравился, но именно он задал ей определенные критерии, и мужчина мог на что-то рассчитывать только в том случае, если он им соответствовал. А Аришок, со своими 12 дюймами совершенства был прекрасен – и упрям, очень упрям.
- Я не ожидал, что ты получишь такое удовольствие от того, что ты со мной делала, - после долгой паузы его голос звучал мягко, умиротворенно.
Хоук нежно поцеловала его четко обрисованную грудную мышцу.
- Сколько же месяцев я этого ждала? – пробормотала она. – Конечно, я получила удовольствие!
Его железная хватка ослабла, пальцы круговыми движениями поглаживали ей спину.
- Кадан, ты хочешь сегодня спать в моих объятиях, прижавшись ко мне? – его голос был на удивление нежным. Она улыбнулась, легкими касаниями поглаживая его широкую грудь.
- Определенно, я могу попробовать, - его губы дрогнули в еле заметной улыбке, а она прижалась к нему и закрыла глаза.
*
Это была первая из многих ночей, что Хоук провела в его объятиях. Но он всегда уходил, прежде чем она просыпалась, - Варрик сделал паузу, - Но я забегаю вперед.
На следующую ночь Хоук проснулась совершенно от другого, одеяло с нее было бесцеремонно сдернуто, а огромные руки грубо раздвинули ей ноги.
- Ох, Варрик, только не это! – запротестовала Изабелла. – После всего этого – только не насилие!
- Кто тут рассказчик? – цыкнул на нее гном. Изабелла откинулась назад в кресле.
- Тогда продолжай, - разочарованно проговорила она.
*
Хоук снились сны; ранее она доставила сама себе краткое, бессмысленное удовлетворение, прежде чем погрузиться в беспокойную дремоту; ее мысли были наполнены им и новым этапом их отношений, руки помнили, какой он на ощупь, язык помнил его вкус, и, наконец, тело ворочалось под легким покрывалом, пока, наконец, она не провалилась в глубокий сон.
И вот ее тело покрылось мурашками в прохладной темноте, она задрожала, ощутив, как кончик его жезла поглаживает ее вход, мокрый и разгоряченный снами; вдруг его локти оказались по обе стороны от ее головы, поддерживая его вес, в то время как он ворвался в нее, а потом еще и еще раз, заполняя ее целиком.
Она что, спит? Спросила она себя, а ее спина изогнулась, тело судорожно поймало и сжало его. Она обвила его ногами, принимая в себя последние пару дюймов. Наслаждение застигло ее врасплох, ее крики были приглушены его мощной грудью, ее бедра рвались ему навстречу, забирая его все глубже.
Бедра Аришока судорожно дернулись, он вламывался в нее снова и снова. Его рокочущее мурлыканье, сначала отрывистое, стало непрерывным и заполнило всю комнату.
- О, да! Пожалуйста! Еще! – стонала она, уткнувшись в него как попало, наконец, осознавая, что да, она не спит, и это не фокусы ее отчаявшегося воображения. Она прижала ладони к его лопаткам, ногти врезались в мышцы спины, пока тело двигалось в совершенной гармонии с его телом, приветствуя каждый его бросок. Она знала, что, наверное, ей надо было разозлиться, и, возможно, потом она это и сделает, но в этот момент, когда он наконец-то оказался в ней и безоговорочно овладел ею, она ощущала только облегчение и удовлетворение, где-то граничащие с экстазом.
Хоук почувствовала, как его ритм сделался более безудержным, его тело напряглось и задрожало, и эта перемена снова принесла ей волну наслаждения, она задергалась под ним, ощущая, как его семя изливается в нее, слыша его победный рык.
- Андрастины сиськи! – тихо выругалась она, чуть переведя дыхание, - неужели нельзя было все это проделать в первый же вечер, у камина? Ты же хотел этого, я знаю.
*
- Нет, нет и нет! – Изабелла замотала головой. – Хоук так сроду не скажет!
- А тебе откуда известно, что именно говорит Хоук после секса? – широко улыбнулся Варрик. – Это мой рассказ, но я могу его и изменить, - и он задумчиво нахмурился.
*
Слезы Аришока лились градом, капали на ее лицо, и его тело все еще содрогалось над ней. Он выскользнул из нее, рухнул рядом на кровать, так что их лица в темноте оказались на одном уровне, и вслепую нашел ее губы своими, прежде чем он издал сдавленный горловой звук и разрыдался. Она потянулась к нему, кончиками пальцев вытирая его слезы.
- Ну что ты, любимый, перестань, - прошептала она.
- Я думал, что раню тебя, - хрипло сказал он, - и все равно сделал это. – Его огромное тело содрогнулось. – Мне пора.
- Не уходи, пожалуйста, - она обвила руками его шею. – Ты не сделал мне больно.
- Ты что, не понимаешь? – он с легкостью вырвался из ее рук. – Мне было все равно, что с тобой будет.
Она почувствовала, как его вес соскальзывает с кровати. Кровать запротестовала жалобным скрипом, а он легко перекатился и встал на ноги.
- Панахидан, Кадан.
- Не уходи! – взмолилась она, но ответом ей был лишь звук закрываемой двери. – Черт! – пробормотала она.
продолжение в комментариях
Автор: StumpyBear
Переводчик: Ergo Proxy
Размещение: разрешение на размещение получено
Тип: гет
Пейринг: Аришок/Мэриан Хоук
Рейтинг: NC-21
Размер: миди
Жанр: Романтика, Ангст, Драма, Психология, Hurt/comfort
Саммари: Самое прекрасное произведение по пейрингу Аришок/Мэриан Хоук. Эротические сцены прекрасны, но они служат всего лишь канвой для потрясающей драмы. С удовольствием делюсь этой красотой.
читать дальше
Варрик подскочил: стул напротив с грохотом отодвинулся, на стол опустились две кружки эля. Он торопливо сгреб со стола листки бумаги, а на стул уселась Изабелла.
- Новые истории? - спросила она, ее глаза светились от любопытства. Варрик кивнул.
- Они еще не закончены.
- У-у-у, ну можно хотя бы одну? Про Хоук и Фенриса еще когда готово будет, а мне скучно! – Она наклонилась через стол, гипнотизируя гнома своим декольте, и проворно схватила один из исписанных листков. – Так, так, "Два карастэна несли караул у дверей усадьбы в Верхнем городе…" – она задумчиво насупилась. – Да, я слышала. Говорят, такое случалось несколько раз, усадьба принадлежала Хоук, и немало было сплетен о том, что кунари могло потребоваться в доме Хоук, и какой именно кунари это мог быть, - ее глаза сузились. – Я не придала этому значения, вся эта грязь должна была очернить Хоук. Так значит, в этом есть доля правды? – Изабелла откинулась на низком удобном стуле и заговорщицки поблескивающими глазами рассматривала Варрика из-за кружки с элем.
Варрик огляделся, увидел, что никто в "Висельнике" не обращает внимания на них, затаившихся за его любимым угловым столиком, в полутьме и копоти масляных ламп.
- Понятия об этом не имею, - пробормотал он.
- Лжешь! – засмеялась Изабелла. – То есть это правда? Смачная история!
- А что ты слышала? – полюбопытствовал гном.
- Что в прошлом году Хоук и Аришок проводили вместе время. Прямо здесь, в Киркволле. Наедине и по-взрослому, - многозначительно добавила она.
- Ерунда какая, - совсем не изящно фыркнул Варрик. – Он бы никогда не удовольствовался чем-то одним.
Изабелла захихикала.
- Что именно ерунда? Два карастэна. В Верхнем. На карауле.
- Кунари свободно передвигались по городу, и ты это знаешь.
- Да, но вот по гостям-то они особо не расхаживали, - ее глаза сузились. – Варричек, ну давай, раскалывайся. Отведала ли наша Хоук кунарийского мясца?
- Ривейночка! – его голос звучал почти оскорблено. – Ну, есть одна история, дописанная почти до конца, - злорадно ухмыльнулся Варрик. – Если хочешь, я могу не изменять имена действующих лиц.
- Ага, ага! – Изабелла уселась поудобнее и прислушалась к бархатному голосу гнома.
*
Это нечто возникло между Хоук и Аришоком с той самой первой встречи, когда Варрик, слегка обеспокоенный за безопасность товарищей, внимательно наблюдал, как Хоук целенаправленно дерзит огромному рогатому самцу.
- Что ж, если вы не хотите разговаривать… - и она пренебрежительно отвернулась. Слегка усмехнулась, услышав его почти обиженное рычание, но тут же снова приняла серьезное выражение, снова развернулась к нему, бесстрашно встретившись ярко-сапфировыми глазами с его золотистыми.
- Вы с такой же легкостью отвернетесь от того, что здесь происходит, как отвернулись от меня? – требовательным тоном спросил он.
Она поднялась по ступенькам и встала прямо перед ним. Варрик видел, как раздуваются ноздри Аришока, как расширились его глаза, когда он уловил ее запах в тяжелом, неподвижном воздухе. Он стоял слишком далеко, чтобы увидеть огонь, вспыхнувший в золотых глазах Аришока, но Хоук стояла близко и отлично все видела. Она просто еще не знала, что это значило.
Время шло, как ему свойственно. После той экспедиции на Глубинные тропы Хоук прославилась, перебралась в Верхний город, и ее переговоры с Аришоком участились. Вежливые деловые переговоры в Лагере кунари, иногда в его покоях, где они, случалось, угощались вином и обсуждали другие вопросы, но обычно – на глазах всего Лагеря.
Варрик был в доме Хоук, когда пришло первое "странное" послание, доставленное по обыкновению мрачным Ашаадом, молча дожидавшимся ее ответа. Хоук взяла свиток, по ее лицу пробежало удивление, и осторожно надломила печать. Письмо было настолько коротким, что казалось оборванным.
"Хоук, я желаю говорить с Вами. Будьте добры указать удобное время."
Озадаченно хмурясь, она повернулась к Ашааду.
- Это что, от Аришока? – тот кивнул. – Он хочет, чтобы я прибыла в Лагерь? – Ашаад красноречиво пожал плечами. – Или он хочет прийти сюда?
- Думаю, последнее, - проворчал Ашаад. Хоук вытаращила глаза на Варрика.
- Тогда завтра вечером, после захода солнца, - она написала ответ на свитке и подала его Ашааду.
- Что ему надо? – спросил Варрик, как только кунари ушел.
- Вообще без понятия, - сказала Хоук, медленно покачав головой.
- Когда вы виделись в последний раз?
- Несколько недель назад, - в синих глазах стояла растерянность.
Оказалось, что дело было именно в "несколько недель назад".
Хоук сразу же призналась Варрику, что на следующий вечер, ожидая прибытия Аришока, она необычно для себя нервничала. Отчасти потому, что она действительно не понимала, зачем ему приходить к ней, вместо того, чтобы пригласить ее к себе в лагерь, как обычно, а отчасти – потому, что она испытывала к нему какое-то странное влечение с самого первого раза, когда она его увидела, и его рокочущий голос затрагивал какие-то потаенные струны в глубине ее души, - ну, или немного ниже.
"Когда прибудет мой гость, проводи его ко мне", - приказала Хоук Бодану и удалилась в гостиную, где можно было спокойно понервничать. Она все еще не до конца верила, что он действительно придет. Разглаживала на коленях платье, свое любимое, из орлезианского шелка, такого же глубокого синего цвета, как ее глаза, делавшее ее фигуру особенно женственной. Она засомневалась, уместно ли оно, - ведь он видел ее только в доспехах, но ведь сейчас она дома, а дома женщина ведь может позволить себе носить красивые вещи.
Каспиан, ее боевой мабари, дрых перед огнем, подергивая лапами во сне, - бегал по воображаемым полям за воображаемыми кроликами, а может – за воображаемыми порождениями Тьмы. Хоук улыбнулась, наблюдая за ним, и услышала за спиной вежливое покашливание Бодана.
- Госпожа, прибыл господин Аришок.
Хоук медленно повернулась, чтобы поприветствовать гостя, заметила, как расширились его глаза при виде ее наряда.
- Спасибо, Бодан, - сказала она, подходя к огромному рогатому существу. – Аришок… - она почтительно склонила голову.
- Шанедан, Хоук, - пророкотал он. В глубине комнаты Бодан тихо прикрыл за собой дверь, она осталась наедине с Аришоком.
- Прошу вас, - она указала на одно из кресел рядом с камином. Когда он проходил мимо нее, она заметила, что на нем нет привычных наплечных доспехов, но вместо того, чтобы делать его меньше на вид, это, наоборот, подчеркивала его огромный рост и мощное телосложение.
Вместо обычных кожаных штанов на нем было холщовые, перехваченные на бедрах алым поясом, огромную грудь пересекают ремни поверх замысловатых кунарийских военных рисунков, - и больше на нем ничего не было. Она слегка покачала головой, его присутствие несколько обескураживало; он был великолепен, по-другому и не скажешь.
Слегка дрожащими руками она налила в два кубка вино и поставила их на небольшой столик рядом с креслами. Аришок молча кивнул в знак благодарности, его золотистые глаза неотступно следили за каждым ее движением, пока она грациозно не опустилась в кресло рядом с ним, шурша шелком, и слегка не подтолкнула ногой Каспиана, чтобы тот проснулся.
- Прекрасный зверь, - одобрительно сказал Аришок, когда мабари вскочил на ноги и величественно рассмотрел гостя, склонив голову набок, насторожив уши. Уголки рта Аришока чуть дрогнули в редкой и короткой улыбке. – Он понимает нашу речь? – спросил он.
- Вероятно, да, - Хоук почесала у пса за ухом. – Он понимает большинство вещей. Аришок, если вы не возражаете, у меня есть к вам один вопрос.
- Только один? – сухо прорычал тот, берясь мощной рукой за налитый ею кубок. – Позвольте высказаться мне, прежде чем задавать ваш вопрос. – Она кивнула, уверенная в том, что более странной или сюрреалистичной ситуация стать уж точно не могла. – Сколько времени прошло с тех пор, как вы впервые появились у нас в Лагере?
Она нахмурилась.
- Думаю, около четырех лет.
- Именно, но мы ни на шаг не приблизились к Пар-Воллену. Требования Кун не выполнены. Реликвия не найдена, а мы застряли в этом мерзком городе, - он сделал паузу, огонь заблестел на его рогах, когда он сам отвернулся от нее и стал смотреть на огонь. – Вы знаете, сколько баз я повстречал за это время?
- Думаю, порядочно.
- Именно так. – Хоук в изумлении смотрела на его склоненную голову. Сейчас он казался нетипично человекоподобным. – Вы знаете, зачем я попросил об этой встрече? – его глаза наконец снова посмотрели на нее.
- Признаюсь, что не имею об этом ни малейшего понятия, - честно сказала Хоук и увидела, как его лицо постепенно мрачнеет, в какой-то момент ей даже показалось, что он вот-вот поднимется и уйдет. Но он не ушел, а откинулся на спинку кресла и отпил большой глоток вина, как бы собираясь с силами.
- Я попал в странное положение, Хоук, - наконец признался он, неотрывно глядя на пляшущие языки пламени и на снова растянувшегося перед ними мабари.
- Аришок… можете называть меня Мэриан. – Он быстро повернулся к ней, и пригвоздил ее к месту своим взглядом, как жука булавкой.
- Мэриан? Вас зовут Мэриан Хоук?
- Да. И мне будет приятно, если вы меня будете так называть, - она заколебалась, исчерпав свои познания кунарийского этикета. – Если вам будет угодно.
- Весьма, - подтвердил он. – Мэриан, - он как будто попробовал на вкус новый звук, перекатывая его на языке, как вкусное вино, и Хоук почувствовала еще большую растерянность. – Хорошее имя, - наконец подытожил он. Хоук улыбнулась и снова уловила у него в глазах странный отблеск удовлетворения. – Я попал в странное положение, - повторил он, возвращая разговор в прежнее русло.
- В каком смысле? – спросила она, вынужденная вытянуть шею, чтобы взглянуть на него снизу вверх, потому что он быстро поднялся на ноги и встал перед ее креслом, впившись в нее глазами.
- Кун требует, чтобы жажда познания, если таковая вызывает чрезмерное беспокойство, должна быть удовлетворена, дабы не отвращать жаждущего с его пути, - Хоук молчала, потому что она не поняла его слов, ее шея застыла в неудобном выверте, а взгляд был направлен поверх его монументальной груди, в глаза. А он неожиданно наклонился, положил огромные руки на ручки ее кресла, таким образом, поймав ее в ловушку. – А меня терзает жажда познания, - шепотом добавил он.
- Что же вы хотите познать? – тихо спросила она. Он ее не пугал, но, нависая над ней, безусловно, вводил в замешательство.
- А вы не догадываетесь, Хоук? – почувствовав ее напряжение, он медленно опустился перед ней на колени. Он был от нее на расстоянии доброго фута, но его руки все равно без особых усилий образовывали вокруг нее теплую, жесткую клетку, хотя его лицо теперь было почти на одном уровне с ее лицом.
- Пожалуй, да… - сказала она, не прерывая зрительного контакта. И тут же издала невольный возглас удивления, когда его руки обхватили ее за талию и мягко, но неумолимо притянули ее к нему, пока ее обтянутые шелком колени не уперлись в его твердые, как камень, мышцы живота. Он склонился и прошептал ей на ухо:
- Вас, Хоук. Я жажду познать вас. Ваши мысли, – она не двигалась, а он глубоко вдохнул. – Ваш запах, - она дернулась, его язык коснулся ее подбородка. – Ваш вкус. Я жажду знать все это о вас, и я осознал, что моя жажда никогда не была бы утолена, останься я дожидаться вашего прихода в лагерь, - с этими словами он провел губами по ее волосам, по щеке, в то время как его сильные теплые ладони осторожно ощупывали ее спину, - Хотя я считаю, что вы испытываете такую же жажду познать меня, - подытожил он.
- Жажда познания… - медленно пробормотала она, давая себе время подумать, принять решение, ощутить бешено колотящееся сердце.
Это было более чем неожиданно. Все эти годы Хоук глубоко прятала свое ненадлежащее влечение к внушительному предводителю кунари. И то, что его мучило любопытство по отношению к ней, было поразительно.
- Наверное, можно сказать и так, - сказала она и позволила своим рукам пробежаться по его груди, его кожа была удивительно мягкой. Она подняла глаза на него, обхватив его за шею и почувствовала, как при ее прикосновении он содрогнулся.
Горячие и жадные губы Аришока прижались к ее губам, его язык ворвался к ней в рот, а руки железной хваткой притянули ее еще ближе к его груди, и она оказалась плотно прижата к нему. Она запустила пальцы в его шелковистые белые волосы и отдалась поцелую. Больше ей просто ничего не оставалось делать.
Прошло некоторое время, прежде чем Аришок оторвался от нее, тяжело дыша, из его груди вырывался глубокий рык. Хоук с трудом открыла глаза, да, уж что-что, а целоваться он умел. Она все еще была под впечатлением от его губ и жаждала прикосновения, но Аришок выпустил ее из объятий, отодвинулся и сел на пятки, восстанавливая дыхание.
- Утолило ли это вашу жажду, Аришок? – наконец спросила Хоук, чуть резковато, ей становилось неуютно под его внимательным взглядом. Его губы дрогнули в еле заметной усмешке.
- Нет, Хоук, - он сделал паузу, - Мэриан, не утолило, - он легко поднялся, несмотря на свою массивность, подхватил кубок и сделал большой глоток. – Но мне пора.
- Как вам угодно, - отозвалась Хоук.
- Это будет разумно, - его глаза задержались на ней. – Панахидан, Хоук.
Изабелла изумленно уставилась на Варрика.
- Да ну, трындишь!
- Неужели? – невинно спросил Варрик. Изабелла фыркнула.
- С какой стати он к ней приперся? И как?
- Думаю, она постепенно сводила его с ума все эти годы, и он просто не выдержал. Выбирая пару для совокупления, кунари ориентируются на запах, они считают, что если партнерам нравится запах друг друга, у них будет здоровое, сильное потомство. Возможно, его привлекал ее запах.
- Правда, что ли? – потребовала Изабелла, потому что пока что она чуяла только фирменный трындёж дома Тетрас. Варрик многозначительно пожал плечами.
- А что вообще такое правда? – Изабелла бросила на него разъяренный взгляд, но бесполезно, гном не стал развивать тему.
- Так что же было дальше?
- Хочешь, чтобы я продолжал трындеть, Ривейночка?
Изабелла пожала плечами:
- Никогда не могла устоять против хорошей истории.
- Ну, что ж…
*
Второе послание прибыло через три дня, все с тем же ашаадом.
«Мэриан, если вы желаете, чтобы я вас посетил, сообщите мне, какое время будет для вас удобно».
Она некоторое время вглядывалась в свиток, осознавая, что можно ведь просто отказать ему в его жажде познания, отказаться быть его игрушкой. При этой мысли что-то внутри подсказало, что тогда она упустит нечто важное, как и он. После некоторого раздумья она написала ответ.
«Сегодня. Заход солнца.»
Хоук был знаком жаркий блеск в его глазах, узнала она его и сегодня, когда он быстро прошел по комнате к ней, - у нее перехватило дыхание.
- Мэриан, - пророкотал его низкий голос, когда он протянул к ней руки.
Уже через двадцать минут после его прихода она, несколько пристыженная таким быстрым развитием событий, уже лежала на спине на толстом ковре перед камином, ее платье, которое она так тщательно выбирала, было задрано выше пояса, корсет сорван, обнажая ее грудь перед его ищущими губами, а юбки подняты, так что его пальцы беспрепятственно поглаживали ткань ее нижнего белья – его мощная рука настойчиво развела ее ноги в стороны, так что по ощущениям, между ней и его обжигающими прикосновениями не было уже ничего.
Когда она потянулась к алому поясу, завязанному у него на бедрах, он мягко перехватил ее запястье своей ручищей и, оторвавшись от нежно-сливочной кожи ее груди, посмотрел ей в лицо и отрицательно покачал головой, в его взгляде было предостережение. Хотя его губы тут же вернулись к ее соску, а рука продолжала ласкать ее между ног, Хоук нахмурилась.
- Подожди, - прошептала она. Он не отозвался, нежно покусывая ее кожу. Она напряглась – его пальцы, наконец, скользнули внутрь увлажнившихся панталон, в ее горячее мокрое лоно, и наслаждение уже угрожало полностью завладеть ею и сбить ее с ног. Из его груди вырывалось низкое рычащее мурлыканье, пока он присасывался к ее соску, а пальцы продолжали ее ласкать.
Она почувствовала, как внутри нарастает приятное напряжение, мышцы ее бедер задрожали. Он почувствовал, как заливается краской ее кожа, и его мурлыканье усилилось.
- О! – выкрикнула Хоук, выгнув спину, а он быстро просунул руку под нее и притянул ее вплотную к своей обнаженной груди. Два пальца ворвались в нее, волна наслаждения накрыла ее с головой и смыла все, кроме ощущения его пальцев, движущихся внутри ее тела. Она ахнула и застонала, изогнувшись в его объятиях, и он тут же снова привел ее к вершине.
Он зарычал, зарывшись лицом в ее волосы, и прижался к ее бедру, совершая ритмичные движения. Она чувствовала его огромный, горячий, монолитный жезл через его одежду, - и тут он внезапно остановился, и его пальцы прекратили движение. Хоук, тяжело дыша от интенсивности всего происходящего, была зажата под его широкой грудью и не могла даже посмотреть ему в лицо, - а его руки вдруг ослабили хватку и уронили ее обратно на подушки, и его огромное тело отодвинулось от нее. При этом его пальцы по-прежнему оставались у нее внутри, словно он не мог потерять с ней контакт.
- Это чуть не зашло слишком далеко, - прорычал он. Хоук нахмурилась, его пальцы, наконец выскользнули и вернули ее штаны на место.
- Мне казалось, все идет замечательно, - сказала она как можно мягче.
- Нам нельзя… это невозможно, - Хоук подождала, не добавит ли он чего-нибудь еще, но он молчал.
- И что же? Я не могу к тебе прикоснуться? – Он покачал головой, Хоук смотрела на него с недоверием. – Так нечестно!
- Да, кадан, это действительно так.
Она села, подтянула корсет кверху, чтобы скрыть грудь, хотя тонкий материал особо ничего и не скрывал. Кадан? Что это значит? Какое-то ласкательное имя? Она расправила платье, прикрывая колени. Вопреки ее ожиданию, он не ушел, как после первого поцелуя, а смотрел на нее все с тем же голодом в глазах.
- Может быть, ты мог бы ласкать себя в тот момент, когда ты ласкаешь меня? – нерешительно предложила она. Его брови сдвинулись, рога угрожающе опустились, золото глаз блестело в свете огня.
- С какой стати тебе это понадобилось предлагать? – она с облегчением услышала в его голосе не злость, а недоумение.
- Ну… как-то неправильно, что удовольствие получаю только я.
- Мне доставило удовольствие то, что я делал с тобой, - ответил он.
- Ладно, делай как хочешь, - сдалась она, понимая, что для продолжения хоть каких-то отношений это придется менять.
- Именно так я и собираюсь поступить, - он моментально опустился на колени, снова поднял ее юбки и расположился у нее между ног.
Хоук вскрикнула – он низко склонился, очерчивая языком границы ее панталон, а потом и контуры того, что было под ними, прямо через ткань. Потом он сдвинул эту последнюю преграду в сторону и растянулся на полу, закрыв глаза и сделав глубокий вдох, прежде чем провести языком по впадинкам ее тела, нежно исследуя каждую складочку. Она содрогнулась у него в объятиях, такого она еще не испытывала, прикосновения его рта более чем опьяняли.
Глядя на него сверху вниз, она поняла, что он был в полном забытьи: комнату наполняло его мурлыканье, его бедра слегка покачивались, прижимаясь к полу, глаза были закрыты, язык неутомимо работал, а на лице было выражение полной безмятежности, совершенно неожиданное для нее.
Ее тело напряглось, а спина выгнулась, когда он еще раз ввел в нее два ловких пальца и нашел потаенное местечко сразу над входом, яростно присасываясь к ней ртом. Яркая цветная вспышка наслаждения ослепила ее, ее тело обмякло, из груди вырывались отрывистые стоны, а он с отчаянным рыком прижался всем телом к ковру, сотрясаемый силой собственного блаженства.
Она ощутила кожей его горячее прерывистое дыхание – он положил голову ей на живот, а она поглаживала его великолепные рога. Он осторожно вернул на место ее насквозь промокшее белье, и она улыбнулась.
- Так тебе было лучше? Когда я тоже испытал удовольствие? – его голос звучал глухо. Она запустила пальцы в его длинные шелковистые белые волосы.
- Конечно. А тебе самому так не показалось?
В ответ его губы прижались к ее животу, осыпая гладкую светлую кожу поцелуями.
*
- Итак, их дружба процветала, - продолжал Варрик своим шоколадным голосом, - она стала регулярно приходить в лагерь, они проводили учебные бои и разговаривали, он приходил к ней домой так часто, как только мог, и совершенствовался в искусстве доставлять ей наслаждение перед ее огромным камином…
- Но по-настоящему у них ничего не было, - голос Изабеллы прямо-таки истекал разочарованием.
- Ну, скажем так, прелюдия была долгой, - поправил ее гном. – И Аришок учил Хоук сражаться; теперь мы знаем, для чего.
*
Хоук тащилась за широкой обнаженной спиной Аришока на трясущихся ногах, не видя ничего вокруг себя, слишком изможденная для того, чтобы восхищаться плавно перекатывающимися мускулами под его бронзовой кожей. Она с трудом переставляла ноги, а руки все еще дрожали – бой был жестоким, практически не учебным. Сейчас, после нескольких недель, Аришок дрался почти в полную силу и «убивал» ее бессчетное количество раз. Единственным, что спасало ее и хоть как-то уравнивало их шансы, была ее скорость. Если бы им когда-нибудь пришлось сражаться по-настоящему, он погиб бы от тысячи порезов, - если, конечно, перед этим он не разрубит ее пополам.
Она тяжело вздохнула, передвигаясь на подгибающихся ногах по каменным коридорам под лагерем, в покои Аришока, смутно услышав хлопанье закрывающейся двери и ощутив жар его тела рядом с собой.
- Уже лучше, Кадан, - в его голосе звучало плохо скрываемое волнение, ведь она почти победила. Почти. Ее бросок опоздал на какие-то полсекунды, и она оказалась сжатой у него в объятиях, вместо того, что она хотела.
- Не допускай промедления, - прорычал он, резко выпуская ее, отчего она потеряла равновесие. Он молниеносно протянул руку, поддержал ее, в золотистых глазах промелькнула обеспокоенность, которая исчезла при виде ее улыбки, когда она наклонилась, потирая ушиб на щиколотке.
Внезапно руки Аришока оказались у нее на плечах, расстегивая тяжелые нагрудные доспехи и поднимая их с ее тела. Она непроизвольно застонала от облегчения. Он настоял на том, чтобы она надела более тяжелые доспехи, чем те, к которым она привыкла, но она понимала, что он боялся нанести ей серьезные повреждения. Он развязал завязки стеганого жилета и аккуратно выпростал из него ее руки, издав болезненное мычание при виде синяков на ее бледной коже чуть ниже грудного бандажа. Он опустился перед ней на колени, его проворные пальцы снова оказались у нее на спине, расстегивая полосу ткани и отбрасывая ее в сторону, она ахнула, когда его нетерпеливый рот присосался к ее соску, лаская его языком, слегка покусывая. У нее промелькнула мысль о том, чтобы его оттолкнуть или хотя бы попытаться; он никогда не прикасался к ней здесь, в лагере, в окружении других кунари. Эти прикосновения были прерогативой ее дома. Вернее, до настоящего момента. Видимо, правила изменились, особенно сейчас, когда она была так близка к тому, чтобы его победить.
Его рука у него на талии придерживала ее, а другая расстегнула пряжку у нее на бедре, пока кожаная набедренная повязка не упала ему в руку. Он зарычал, уткнувшись в ее кожу, пока его пальцы легкими прикосновениями очерчивали край ее белья, от одного бока к другому, а голова опустилась ниже, и она задрожала, почувствовав, как его язык погрузился ей в пупок и продолжил свой путь вниз, за пальцами, которые уже стягивали с нее панталоны, от бедер к коленям, а потом через сапоги, до щиколоток. Он осторожно подтолкнул ее назад, сам передвигаясь на коленях, пока ее ягодицы не коснулись гладкого деревянного края его стола, и плавно приподнял ее, раздвигая ее бедра все тем же быстрым движением. Она со стоном запрокинула голову назад, когда его язык безошибочно отыскал ее лоно, лаская и дразня ее влажные лепестки. Аришок поднял ее ноги на свои мощные плечи, устроился поудобнее, опуская одну руку вниз, чтобы высвободить себя. На какой-то момент она подумала о том, как это должно было выглядеть со стороны: она, обнаженная, в черных кожаных сапогах, распростертая на его столе, бедра широко раздвинуты его телом, он ласкает ее ртом и одновременно рукой трогает себя. Определенно, этого кунари от своего Аришока не ждут.
- О! – его палец слегка подразнил ее вход и медленно скользнул внутрь, отчего она напряглась и плотно обхватила его. Она чувствовала, как учащается его дыхание, по мере того, как его язык все настойчивее кружил по ней, потом он добавил еще один палец, и Хоук вскрикнула, отрывистым, резким возгласом, когда наслаждение, как лавина, погребло ее под собой, пальцы ее ног впились в его плечи, тело выгнулось, дыхание рвалось наружу отчаянными стонами, и мир взорвался звездами и светом. Она почувствовала, как напрягаются его мышцы под ее ступнями, как он уткнулся лицом в ее бедро со стонами наслаждения, пока его семя изливалось из его кулака ему на ноги. Он еще долго оставался неподвижным, его дыхание постепенно замедлялось, мурлыкающий рокот в груди затихал, - и вот он уже осторожно извлек пальцы из ее лона и освободился от ее ног, отстранившись быстрым, плавным движением.
Хоук закрыла лицо локтем, скромно сводя колени, хотя, безусловно, для стыдливости было поздновато. Как долго он собирается это продолжать? – спросила она себя? Неужели он действительно не понимает?
Наслаждение, которое он так умело ей доставлял, было прекрасно, даже более чем, но как же ей хотелось, чтобы он просто ее оттрахал, лег на нее своим сильным горячим телом и оттрахал до бесчувствия. Она издала короткий вздох сожаления и поднялась. Он вытирал руки, пристально глядя на нее.
- Неужели ты не хочешь войти в меня?
Он содрогнулся, опустил голову. Молчание затягивалось, становилось тягостным, но она не знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку, поэтому она просто сидела и смотрела на него, упрямо выжидая.
- Хочу, - это признание неохотно вырвалось откуда-то из глубин его уважения к ней, в тот момент, когда она уже подумала, что он, возможно, никогда уже больше с ней не заговорит. Она легко спрыгнула со стола, сделала пару шагов и встала, все еще обнаженная, перед ним, прижалась к нему, поцеловала гладкую, широкую грудь.
- Тогда прошу тебя, давай попробуем, ну пожалуйста… - он запустил пальцы в ее волосы, мягко оторвал ее рот от его груди и повернул ее лицо к себе, глядя ей в глаза.
- Я не хочу сделать тебе больно, - он выпустил ее и отвернулся. Ее охватило уже знакомое ей раздражение при виде его упрямства.
- А моя собственная жажда познания – она что-то значит? – спросила она и увидела, как его спина напряглась.
- Довольно, - она явно зашла за черту дозволенного и разозлила его, его плечи приподнялись в агрессивной стойке. Вопрос ее, пусть и легкомысленный, нес в себе только долю шутки. Ей надоела односторонность происходящего, хотя она не могла не признать, к своему собственному удивлению, что она действительно им восхищалась. – Я пришлю записку, - а вот это было уже указание на дверь. А потом он снова удивил ее, наклонившись и подняв с пола ее панталоны; он подал их ей как молчаливый знак примирения, и внимательно смотрел, как она одевается.
*
- Варрик! – разочарование в голосе Изабеллы было уже неприкрытым. Она перекинула ноги через ручку кресла и сделала большой глоток эля. – Тему секса-то будем раскрывать?
Гном усмехнулся.
- Да, ривейночка, будем.
*
Аришок прибыл в усадьбу Хоук неожиданно, две ночи спустя. Все его тело выражало одно сплошное, неотступное желание. Когда Бодан провел его в гостиную, Хоук сидела в низком удобном кресле и читала скучную книгу о магах Тевинтера.
- Прошу прощения за вторжение, - сказал он, в глазах его сверкало дикое отчаяние. Хоук нахмурилась, встала и подошла к нему.
- Что тебе надо? – спросила она, реагируя скорее на его присутствие, чем на слова. Он посмотрел ей в лицо, схватив ее за плечи, и она задрожала, - такую злобу увидела она в его взгляде, и догадалась, что его терзает.
- Мне не надо было приходить, прости, - он отдернул от нее руки и резко развернулся к двери.
- Подожди! – Хоук опустила руку в карман платья и достала ключ. – Вот, возьми.
Он медленно развернулся к ней, и его лицо, и вся его поза выражали глубокое замешательство.
- Что… - его ручища осторожно приняла тяжелый железный ключ.
- Он от ворот рядом с клиникой в Клоаке, оттуда подземный ход ведет прямо в подвал под домом. Я знаю, что из лагеря в Клоаку есть тоннели.
Его брови на миг сдвинулись, а потом он понял – и исчез так же быстро, как появился.
Хоук поплотнее запахнулась в платье и снова опустилась в кресло. Книга была забыта, Хоук смотрела на огонь. Она уже давно носила в кармане этот ключ, выжидая удобный момент, чтобы отдать его ему. Сегодня, может, момент был и не лучший, но он казался таким потерянным из-за всего происходящего… из-за нее.
Хоук понимала, что, когда Аришок впервые появился у нее в доме, у него был четкий план развития их отношений. Он должен был держать все под контролем, утолить свою жажду познания и вернуться к своим Аришоковым будням. Но по его поведению было ясно, что все пошло не так, как он ожидал.
Хоук не знала, что это значит для его роли у кунари, вообще понятия не имела, а он говорил об этом меньше и меньше, по мере того, как они все больше времени проводили вместе, объясняя это тем, что она не поймет. У нее было сильное ощущение, что он и не хотел, чтобы она понимала. Со вздохом она подняла книгу и пошла отпереть дверь подвала, прежде чем улечься спать.
Хоук проснулась в темноте, оттого, что ее матрас задвигался под тяжестью массивного тела. В какой-то момент она даже подумала, что к ней забрался ее мабари, - и тут внезапно вспыхнувшая свеча осветила фигуру Аришока, который потянулся вверх и осторожно поставил свечу на подсвечник, отчего оба они осветились оранжевыми отблесками.
- Ты воспользовался ключом, - глупо сказала она, полусонная и в какой-то мере изумленная появлением Аришока в ее постели в такое позднее (или раннее?) послеполуночное время. Он сурово посмотрел на нее, откидываясь плечами на спинку ее огромной кровати, которая, казалось, вдруг стала меньше.
- Разве не за этим ты дала его мне?
- Я… начала она, и запнулась, поняв, что она не знала, что в действительности он сделает с ключом, когда его получит. Ни малейшего понятия не имела, хотя и доверяла ему, как, по-видимому, и Каспиан, потому что Аришок просто прошел по дому, мимо мабари, в ее комнату. Он усмехнулся, словно прочитав ее мысли:
- Я дал ключ своему ашааду, велел найти ворота и воспользоваться ключом. И доложить. Он сделал это. Я положил ключ на стол, - он неотрывно смотрел ей в глаза, - и долго на него смотрел и думал о тебе, как ты лежала у меня на столе с широко раздвинутыми бедрами, и что ты сказала потом, - его губы болезненно дрогнули. – И я понял, что должен прийти к тебе.
- Должен? – весело спросила она. Он издал резкий, злобный рык, пугающий своей глубиной.
- Не смей насмехаться надо мной!
- Я не… Ну ты же знаешь меня и мой длинный язык….
Он некоторое время смотрел на нее, потом потянулся к ней и поцеловал долгим, осторожным поцелуем.
- Длинный язык… - пробормотал он, оторвавшись от нее. – Приятно подвижный и горячий, это да, но я бы не сказал, что такой уж и длинный… - она засмеялась, радуясь, что он больше не злится, и потянулась, чтобы погладить один из его гордо возвышающихся рогов, а его рука слегка коснулась ее щеки.
- Как ты? – спросила она, не упоминая взволнованное состояние, в котором он пребывал ранее. Он вздохнул почти как человек.
- Сейчас – хорошо, - ответил он, касаясь губами ее ладони. – Ты хочешь касаться меня, Кадан, как я касаюсь тебя? – она широко раскрыла глаза, у нее перехватило дыхание.
- Ты же знаешь, что да, - прошептала она. Его рука, лежавшая неподвижно у нее на животе, сгребла одеяло и потащила его вниз к ее бедрам.
- Ты спишь без одежды? – казалось, изумление отвлекло его от первоначального намерения.
- Всегда.
Он усмехнулся:
- Даже зимой?
- Я твердо верю в «чем больше одеял, тем лучше» и ненавижу ночные рубашки – они вечно сбиваются и перекручиваются, - Хоук понимала, что несет чушь, в то время как ее глаза были прикованы к легкому шевелению под его тонкими холщовыми штанами. Она нахмурилась, ей не доводилось видеть его в таком несерьезном одеянии. Что это, кунарийская пижама? Его сцепленные пальцы легли на мускулистый живот.
- Коснись меня, - пригласил он. У нее в голове завертелся миллион вопросов, и первый сорвался у нее с губ.
- Почему сейчас?
Он помрачнел и пристально взглянул ей в глаза.
- К моему беспокойству, я понял, что моя жажда познания бесконечна, - он оторвал от нее взгляд и посмотрел вниз, вдоль своего собственного тела. – И я хочу знать, насколько велика жажда познания у тебя, - они оба следили за его руками, которые, казалось, по своей независимой воле, передвинулись ниже и развязали пояс его штанов.
*
- Он показал ей свой Ари-шокер! – расхохоталась Изабелла. – Ой, не могу!!!
Варрик, только сейчас заметивший игру слов, укоризненно покачал головой.
- Тише, ты все настроение сбиваешь! – она, продолжая придушенно хихикать, сделала ему знак продолжать.
*
Хоук как завороженная смотрела, как он сдвинул ткань одеяния со своих бедер и откинулся назад, полностью обнаженный и пульсирующий.
- Ох… - закусив губу, Хоук попыталась сглотнуть невесть откуда взявшийся комок в горле, когда она увидела его в первый раз. Он был прекрасен; прямой, длинный, очень толстый, кожа того же красивого бронзового оттенка, что и на бедрах. Она склонилась над его мощным телом, от него пахло дегтярным мылом, а еще чем-то пряным и очень мужественным. Она застонала, ощутив, как у нее внутри все забилось и сжалось, и прижалась губами к твердому плоскому животу, проводя языком вдоль мышц, вдоль красных линий боевой раскраски, слегка поглаживая его кожу ногтями.
Аришок зарычал под ее прикосновениями, запустив пальцы в ее волосы. Она позволила своим пальцам еле касаясь пробежать по всей его длине, улыбнулась тому, как он дернулся и стал еще тверже. Его бедра напряглись, он вздрогнул всем телом. Она посмотрела ему в глаза.
- Раздвинь ноги, Аришок, - прошептала она. Он в некотором удивлении приподнял бровь, но жажда познания взяла верх, и он подчинился; она осторожно перебралась через его бедро и устроилась у него между ног, стоя на коленях и склонившись над ним. Его тело содрогнулось, когда она взяла его двумя руками и начала ласкать его длинный толстый жезл, ощущая, как он продолжает твердеть. Из груди Аришока снова вырвалось рычание, быстро перешедшее в мурлыканье.
Хоук целенаправленно неотрывно смотрела в его потрясенные глаза, склоняясь над ним и проводя языком по самому кончику. Его бедра дернулись под ней, пальцы стиснули покрывало. Она глубоко вдохнула и забрала его в себя так глубоко, насколько это было возможно, он вознаградил ее хриплым вскриком. Закрыв глаза, она вся отдалась нежной работе, доставляя ему наслаждение, все еще изумленная тем, что он наконец-то это позволил. О, Создатель, он ей это позволил!
Она почувствовала сильное напряжение и у себя, почувствовала, как она сама становится горячей и мокрой, по мере того, как его возгласы возобновились, мурлыканье усилилось, а мощные сплетения мышц на бедрах заходили ходуном, когда он еще шире раскрылся ей навстречу. Она ласкала языком его нежную кожу, работая ртом все сильнее, пока его бедра не рванулись вверх, чуть не придушив ее, и Аришок с низким яростным рыком излил свое горячее семя в ее жаждущий рот, и она выпила его всего, до капли.
Хоук с неохотой оторвала от него губы, прижавшись последним долгим поцелуем к его влажно блестящему кончику и упала лбом ему на живот, рядом с его все еще твердым жезлом, тяжело дыша, - ее тело просто сходило с ума. Она подумала, а что бы он сделал, если бы сейчас она просто прыгнула на него и овладела бы им? Впрочем было понятно, что ничего хорошего из этого не вышло бы. Для женщины она была сильной и высокой, но по сравнению с ним ее сила была ничтожна. Она тихо вздохнула и ощутила, как его пальцы осторожно берут ее за волосы и так же осторожно влекут ее вверх, не обращая внимания на ту часть его, о которой так взывало ее тело, - пока ее лицо не поравнялось с его лицом.
Одна его рука схватила ее за затылок, притянула ее рот к его губам в безумном поцелуе, а другая скользнула вниз по ее спине и между ног. Ощутив, какая она мокрая, он проник в нее двумя пальцами, а его язык ворвался к ней в рот.
Хоук застонала, все еще соединенная с ним поцелуем, ее тело извивалось под его рукой, она обняла его за шею, перебирая его волосы, и она вознеслась к вершине, сильно, с громким криком, ощутив, как его руки сжали ее почти до боли. Он зарычал и повернулся под ней, его бедра дернулись, прижимая его твердый жезл к внутренней стороне ее бедра, чуть выше колена, она жалобно заскулила и оторвала от него свои губы.
- Пожалуйста… - задыхаясь, прошептала она. Его глаза снова вспыхнули жестким огнем, он непреклонно покачал головой.
- Я уже позволил тебе зайти слишком далеко.
Она знала, что давить на него дальше было бы безумием, но просто не могла удержаться, покрывая его губы легчайшими поцелуями.
- Я прошу тебя… - выдохнула она.
- Я сказал «нет»! – в тишине его рев прозвучал особенно – жестоко – громко. Он сдернул Хоук со своей груди и прижал ее к боку – его объятия окружали ее, как теплая, прочная клетка. Она всматривалась в него поверх его груди – он тяжело дышал, ноздри раздувались. Вдруг он резко повернулся к ней, бросив на нее пронзительный взгляд. – Не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я разорвал тебя пополам, - прорычал он, но злость в его глазах уже угасала.
Хоук глубоко, с облегчением вздохнула и прижалась к нему. Она знала, что он не разорвет ее, но сказать, почему она так думает, она ему не могла. Она улыбнулась, уткнувшись в него, а в памяти всплыл Йонас, длинный, сутулый Йонас, который был более чем щедро одарен природой и который плакал от радости, когда они в первый раз занялись любовью, и он обнаружил, что Хоук была так же щедро одарена впечатляющей глубиной и могла легко принять его в себя. В то же время, вспомнился Оливер, который был, в свою очередь, природой несколько обделен, и потому ныл, что быть с ней – все равно, что с ведром. Это было болезненное воспоминание, ее губы слегка сжались. Он ей нравился, но именно он задал ей определенные критерии, и мужчина мог на что-то рассчитывать только в том случае, если он им соответствовал. А Аришок, со своими 12 дюймами совершенства был прекрасен – и упрям, очень упрям.
- Я не ожидал, что ты получишь такое удовольствие от того, что ты со мной делала, - после долгой паузы его голос звучал мягко, умиротворенно.
Хоук нежно поцеловала его четко обрисованную грудную мышцу.
- Сколько же месяцев я этого ждала? – пробормотала она. – Конечно, я получила удовольствие!
Его железная хватка ослабла, пальцы круговыми движениями поглаживали ей спину.
- Кадан, ты хочешь сегодня спать в моих объятиях, прижавшись ко мне? – его голос был на удивление нежным. Она улыбнулась, легкими касаниями поглаживая его широкую грудь.
- Определенно, я могу попробовать, - его губы дрогнули в еле заметной улыбке, а она прижалась к нему и закрыла глаза.
*
Это была первая из многих ночей, что Хоук провела в его объятиях. Но он всегда уходил, прежде чем она просыпалась, - Варрик сделал паузу, - Но я забегаю вперед.
На следующую ночь Хоук проснулась совершенно от другого, одеяло с нее было бесцеремонно сдернуто, а огромные руки грубо раздвинули ей ноги.
- Ох, Варрик, только не это! – запротестовала Изабелла. – После всего этого – только не насилие!
- Кто тут рассказчик? – цыкнул на нее гном. Изабелла откинулась назад в кресле.
- Тогда продолжай, - разочарованно проговорила она.
*
Хоук снились сны; ранее она доставила сама себе краткое, бессмысленное удовлетворение, прежде чем погрузиться в беспокойную дремоту; ее мысли были наполнены им и новым этапом их отношений, руки помнили, какой он на ощупь, язык помнил его вкус, и, наконец, тело ворочалось под легким покрывалом, пока, наконец, она не провалилась в глубокий сон.
И вот ее тело покрылось мурашками в прохладной темноте, она задрожала, ощутив, как кончик его жезла поглаживает ее вход, мокрый и разгоряченный снами; вдруг его локти оказались по обе стороны от ее головы, поддерживая его вес, в то время как он ворвался в нее, а потом еще и еще раз, заполняя ее целиком.
Она что, спит? Спросила она себя, а ее спина изогнулась, тело судорожно поймало и сжало его. Она обвила его ногами, принимая в себя последние пару дюймов. Наслаждение застигло ее врасплох, ее крики были приглушены его мощной грудью, ее бедра рвались ему навстречу, забирая его все глубже.
Бедра Аришока судорожно дернулись, он вламывался в нее снова и снова. Его рокочущее мурлыканье, сначала отрывистое, стало непрерывным и заполнило всю комнату.
- О, да! Пожалуйста! Еще! – стонала она, уткнувшись в него как попало, наконец, осознавая, что да, она не спит, и это не фокусы ее отчаявшегося воображения. Она прижала ладони к его лопаткам, ногти врезались в мышцы спины, пока тело двигалось в совершенной гармонии с его телом, приветствуя каждый его бросок. Она знала, что, наверное, ей надо было разозлиться, и, возможно, потом она это и сделает, но в этот момент, когда он наконец-то оказался в ней и безоговорочно овладел ею, она ощущала только облегчение и удовлетворение, где-то граничащие с экстазом.
Хоук почувствовала, как его ритм сделался более безудержным, его тело напряглось и задрожало, и эта перемена снова принесла ей волну наслаждения, она задергалась под ним, ощущая, как его семя изливается в нее, слыша его победный рык.
- Андрастины сиськи! – тихо выругалась она, чуть переведя дыхание, - неужели нельзя было все это проделать в первый же вечер, у камина? Ты же хотел этого, я знаю.
*
- Нет, нет и нет! – Изабелла замотала головой. – Хоук так сроду не скажет!
- А тебе откуда известно, что именно говорит Хоук после секса? – широко улыбнулся Варрик. – Это мой рассказ, но я могу его и изменить, - и он задумчиво нахмурился.
*
Слезы Аришока лились градом, капали на ее лицо, и его тело все еще содрогалось над ней. Он выскользнул из нее, рухнул рядом на кровать, так что их лица в темноте оказались на одном уровне, и вслепую нашел ее губы своими, прежде чем он издал сдавленный горловой звук и разрыдался. Она потянулась к нему, кончиками пальцев вытирая его слезы.
- Ну что ты, любимый, перестань, - прошептала она.
- Я думал, что раню тебя, - хрипло сказал он, - и все равно сделал это. – Его огромное тело содрогнулось. – Мне пора.
- Не уходи, пожалуйста, - она обвила руками его шею. – Ты не сделал мне больно.
- Ты что, не понимаешь? – он с легкостью вырвался из ее рук. – Мне было все равно, что с тобой будет.
Она почувствовала, как его вес соскальзывает с кровати. Кровать запротестовала жалобным скрипом, а он легко перекатился и встал на ноги.
- Панахидан, Кадан.
- Не уходи! – взмолилась она, но ответом ей был лишь звук закрываемой двери. – Черт! – пробормотала она.
продолжение в комментариях
-
-
05.06.2013 в 15:24-
-
05.06.2013 в 15:25-
-
05.06.2013 в 15:26-
-
05.06.2013 в 15:26-
-
05.06.2013 в 15:27-
-
05.06.2013 в 15:27